Премьера на Sadwave: фэнзин «Двемы»

Sadwave представляет квазифилософский и псевдолитературный фэнзин «Двемы», выпушенный нашим постоянным автором Денисом Алексеевым и волгоградским художником Аркадием Тропинкиным (экс-Xerotika и Zoomdoom). Презентация «Двем» состоится в субботу 30 ноября в магазине DiG.

Предисловие: Максим Подпольщик

Самиздат в нашей стране умер, и отрицать это сложно. Зины, которые еще 6-7 лет назад были если не основным, то важным элементом субкультурного общения, стали попросту не нужны – куда им тягаться с соцсетями и прочими мессенджерами. Механизм потребления малодоступной некогда музыки от долгой переписки, заказов по почте и тщательного изучения раздела рецензий свелся к нажатию двух кнопок. Впрочем, ошибкой будет сказать, что фэнзины сегодня не выпускает никто. Это не так. К сожалению, большинство попадавшихся нам на глаза современных DIY-изданий представляют собой подшивки неумело написанных текстов, читать которые интересно, наверное, разве что самим авторам («Я сделал!») и людям, о которых они написали («Смотрите, интервью со мной!»). Мы будем счастливы убедиться в собственной неправоте (контакт редакции вы знаете), но пока, увы, обстановка на самиздат-поляне довольно унылая. Где та молодая шпана? Единственные, кто не перестает нас радовать, это проверенные временем авторы, у которых всегда свербело и до сих пор свербит. Они пишут и рисуют не для того, чтобы получить за это какие-то коврижки (в чем, собственно, нет ничего плохого), а в первую очередь, потому что не могут не писать и не рисовать. Зинами Xerotika и Zoomdoom, которые выпускал иллюстратор «Двем» Аркадий Тропинкин, в начале-середине нулевых зачитывались все активные панки из СНГ и не только, а от баек и рассказов Дениса Алексеева до сих пор невозможно оторвать глаз и ушей. Мы рады, что этот проект получился.

Текст: Денис Алексеев
Иллюстрации: Аркадий Тропинкин

«Двемы» – это некий квазилитературный фэнзин, который мы сочинили с Аркадием Тропинкиным, «статусным художником из Волгограда». Вернее, я его написал, а Аркадий – нарисовал. Речь в зине идет обо всем на свете, но главное там, кажется, вовсе не речь, а взгляд — знаете, какие бывают взгляды? От них, бывает, бьет током. Что стоит принять во внимание будущему читателю? Во-первых, что слово “Двема” честно спизженно у Тихона Чурилина — хорошего русского поэта, так что данный фэнзин можно смело считать случайным трибьютом этому прекрасному автору. Во-вторых, что так называется третья сторона трехсторонней монеты, которую я сам изобрел и поэтому волен присваивать ей любое название. Итак, у трехсторонней монеты есть “орел”, есть “решка” и есть “двема”, и ее хорошо использовать для принятия сложных решений, когда число возможных вариантов больше двух (ведь “встанет на ребро” и “зависнет в воздухе” — для нищих духом). В-третьих, “Двемы”- это минимум четыре “я”, и это по-настоящему круто. Я всегда стоял на том, что минимум двое являются мельчайшей неделимой человеко-единицей, а тут, выходит, в два раза больше — класс! В-четвертых, “двемой” можно называть некую форму высказывания, когда небольшому абзацу или даже предложению сопоставлен рисунок, подходящий (или противоречащий) по смыслу. Ну, как “твит” или “пост”, только лучше. Из таких “двем” и составлен наш фэнзин. У него нет номера, потому что я не собирался ничего продолжать, а просто хотел увидеть эти слова напечатанными, но когда увидел — мне понравилось, и теперь я хочу еще. Но номеров у будущих “Двем” тоже не будет — у меня ведь даже морда, и та не расчисленная.

О ЛЕГКОСТИ, ПРИСУЩЕЙ АНГЕЛАМ

***

Если легкость бытия не выносится легко, значит, не такая уж она и легкая, эта легкость?

***

То, что на районе произошло землетрясение, мы не поняли потому, что к девяти утра еще не протрезвели. «Левая, правая где сторона? — улица, улица ты брат пьяна!». В общем, видали дела и похуже, разве что вырванное с корнем дерево представляло собой что-то новенькое — «скажите, а часовню тоже я развалил?».

***

Мне всегда нравились истории про то, как у кого-то в голове что-нибудь застряло: спица, гвоздь, пара иголок, столовая ложка или хотя бы длинный сучок. Грабли — вот что было бы лучше всего. Эти истории звучат глупо, но они как будто указывают на то, что предметы, которые попадают внутрь головы случайным образом, ничуть не более нелепы, чем то, что из нее подчас выпадает, причем, по нашей воле. И вообще, голова — это мой самый любимый орган у человека. А на втором месте идет печень и поводы, по которым она говорит «клац!!». Например, однажды моя печень сказала «клац» потому, что я съел десяток вареных яиц и чуть не отправился к праотцам с ними внутри. А другой раз я положил в карман кенгурухи пивной стакан (я не крал его, а просто забыл вернуть в бар), потом мне стало лень раздеваться, и я проспал на нем всю ночь, отчего стакан больно впился в печень. В общем, ребята, берегите голову и печень — важнейшие органы в организме человека на сегодняшний день.

О ПОЭТАХ, СОПРОВОЖДАЮЩИХ В ПУТИ

***

Исполнение Софией Ротару песни “Только этого мало” я считаю самым оглушительным провалом за всю историю советской эстрады. То есть само существование этой песни легитимизирует существование эстрады нынешней, постсоветской, потому что всегда можно сказать: “Только этого мало” еще хуже. Когда эту песню начинают крутить в конце августа — начале сентября, мне хочется спросить: вы что, действительно думаете, что она о том, что лето прошло?! Как можно петь: “Все, что сбыться могло, мне как лист пятипалый, прямо в руки легло, только этого мало” НАСТОЛЬКО мимо смысла? Легкомысленность (в плане легкости, поверхностности мысли) здесь абсолютно свинцовая.

“Жизнь брала под крыло, берегла и спасала, мне и вправду везло, только этого мало”, — здесь семь ампутаций, самоубийство Цветаевой и прочее, и только после этого: “Все горело светло”. И только после этого: “На свете смерти нет, есть только явь и свет”. И только после этого: “В должник, а не истец”.

И все же… когда эту песню передают по радио в маршрутке, я думаю, что ни исполнение, ни абсолютная неуместность этого текста здесь — в маршрутке, в начале осени — не в силах перечеркнуть человеческого и поэтического величия Тарковского-старшего. Общность языка и (я хочу на это надеяться) смысла с ним — нечто настолько важное и ценное, что запросто перекрывает все возможные невзгоды, связанные с тем неприятным обстоятельством, что родился и вырос я в стране с названием СССР-Россия. Я даже думаю, что данная расплывчатая дефиниция “СССР-Россия”, будучи частным случаем дефиниции более общей “русский язык”, если и может найти себе какое-то оправдание, то только здесь, в “общности языка и смысла” с Тарковским-старшим и некоторыми другими вулканическими глыбами кремня, к которым ей, СССР-России, нужно “на брюхе ползком”, по выражению одной сибирской бабушки.

***

Виктор Соснора — это монстр, чудовище, обитающее в настолько сильно искривленном пространственно-временном континууме, в каком ни человек, ни бог, ни земная атмосфера просто немыслимы, часть измерений атрофировано, а другая часть эволюционировала во что-то неведомое. Его стихи(я) — разговоры с другими подобными существами в ослепительном свете тысячи солнц неспящих, тысячи вьюг усопших, достигшие нас в сильно усеченной форме русского языка, страшного храпа и внятного, но потустороннего бормотанья. Когда он спрашивает: “Почему ты вышел в люди, но не вышел в море?”, моя кожа начинает проводить электричество.

О ДОРОГАХ, В КОТОРЫХ СОПРОВОЖДАЮТ ПОЭТЫ

***

Невозможность попасть на No Rest в Хельсинки была досадной, если не сказать печальной. В утешение (довольно сомнительное) я считаю, что это есть действие “международных правил расхождения судов в море”, встречаться наши вэны могут только с каботажным панк-флотом (т.е. деятелями локальных сцен), а меж собой пути океанских панк-лайнеров пересекаются лишь иногда, случайно и непредсказуемо, но тогда все радуются, обнимаются и как будто не расставались, а если и расставались, то только вчера. Мне нравится песня про “корабли постоят и ложатся на курс”, а когда я вижу отбывающие от клуба вэны, я думаю о больших белых лодках и о том, что “те кто в туре” звучит для меня так же, как “те кто в море”, а морская молитва, придуманная Уильямом Йейтсом — лучше всех. “Господи, застегни мне душу на все пуговицы”. И заодно, чтоб два раза не вставать, “Помилуй полярников с их бесконечным днем”… Кстати, корабли не всегда возвращаются сквозь непогоду, поэтому если хочется — обнимите команду, пока она здесь, а если дадите ей горячей еды, предоставите горизонтальную плоскость для отдыха и поможете заделать пробоины и бреши в бортах, приобретенные за недели плавания, благодарности ее не будет конца, я знаю.

***

Я уже поворачивал домой, когда меня вдруг остановил гаишник:

— Ну, и откуда ты такой выехал?

— Какой “такой”? — не понял я.

— Ну, вид у твоей телеги такой, будто она всю Вторую мировую прошла. Да и сам ты тоже.

Измученная, рассохшаяся, обглоданная «Газель» выглядела действительно жалко: грязная от крыши до колес, все окна, включая лобовое (я уже забыл, когда последний раз работала печка), заиндевели, рессора отлетела две недели назад по дороге в Ригу, отчего вся посудина приобрела несколько приплюснутый вид.

— Все в порядке, — ответил я и протянул менту пачку документов.

— А это что? — удивился гаишник, вытаскивая из пачки свежую евро-страховку.

— А это грин-карта. На Берлин ходил.

А дома меня ждало сообщение от некой Оли Крючковой. “Денис! Привет! Ты где? Мы тебя потеряли!”, — писала эта некая Оля на и-мейл. Я в упор не помнил никакой Оли Крючковой, но на всякий случай осторожно поинтересовался: “вроде относительно в Москве… а где вы меня потеряли?” (спросить в лоб “ты кто?” я, конечно, не решился). “В КАРАГАНДЕ!!!”, — пришло односложное сообщение от некой Оли. “Ого! — ответил я. — В Караганде не бывал”.

Благослови бог ту силу, которая удержала мой разум от того, чтобы пуститься в прогулку по неведомым путям и рифмам, потому что это оказалась моя мама, которая почему-то не могла дозвониться и почему-то шифровалась от своих однокурсников в каких-то соц.сетях и откуда-то взяла мой и-мейл. Благослови заодно и мою маму, прекрасную женщину и замечательный цитатник.

И СНОВА ОБ АНГЕЛАХ

***

Опыт не бывает невинным.

***

У меня нет мышц, только принципы.

***

Я уснул в заводской раздевалке на полчаса во время обеденного перерыва и мне приснился дождь, железные крыши и что я был молодой женщиной. Было очень легко и хорошо. Ради интереса я решил подумать что-нибудь о мужчинах, но понял, что они мне исключительно неприятны — даже в мыслях мужчины ругались, говорили о футболе и кредитах, громко чавкали и хохотали. Потом я проснулся, и вокруг были одни мужчины — они ругались, говорили о футболе и кредитах, громко чавкали и хохотали, а я был одним из них. Тогда я уснул снова и мне приснился пароход.

***

Основополагающую аксиому физики о том, что перемещение по замкнутому контуру равно нулю, опровергает тот факт, что от ненависти до любви один шаг, а от любви до ненависти и того меньше. То есть, какая-то часть шага должна куда-то деваться, только куда? Спишем данное явление на «энтропию движения» или «энтропию любви», которую в нашей терминологии следует называть словом «цинизм».

И, КОНЕЧНО, ОБ ОВОЩАХ!

***

Правило гласит: если картошка защищает честь мундира, потыкай ее вилкой!

Презентация фэнзина «Двемы» состоится в субботу 30 ноября в еще старом, но уже пустом помещении магазина виниловых пластинок DiG, который на следующий день сменит адрес. Будет выставка-продажа рисунков Аркадия Тропинкина, а также большой концерт, в котором примут участие Hellspin, Occupation, Degenerative Behavior,»Панк-фракция Красных бригад» и «Агрегат».