Сделать хоть что-то хорошее: экс-вокалист Camera Silens вернулся, проведя 30 лет в бегах

В конце ноября 2016-го после 30 лет жизни под прикрытием в чужой стране во Францию вернулся экс-вокалист культовой oi!-группы Camera Silens Жиль Бертин, который в 1988 году вместе с друзьями-панками ограбил банк в Тулузе. Публикуем удивительную историю раскаявшегося музыканта, решившего на старости лет сдаться властям.

Вернувшийся из бегов экс-вокалист Camera Silens Жиль Бертин в Тулузе, ноябрь 2016-го

Предисловие: Павел Дуев

Camera Silens – олицетворение духа лихих восьмидесятых во Франции. Каждый, кто имеет хотя бы поверхностное представление об основных вехах этого времени, наверняка поразится, какие неожиданные всходы дал в те годы приход в страну британских музыкальных новинок.

Сохранив посыл британских скинхедов, французы смогли избежать прямого копирования иностранных соратников и создали свой стиль, уникальный и узнаваемый. Простая музыка большинства местных групп звучала оригинально, мелодично и при этом достаточно яростно и дико. Такие песни родом не из пабов, а из дешевых винных лавок, где глушат Ricard в окружении местных уголовников, отставных легионеров, сводников, карманников и прочей сволочи, известной как la boheme.

Французские oi!-группы 1980-х были открыты к экспериментам, именно поэтому их музыку можно разложить на множество составляющих; в ней слышатся и рокабилли, и регги, и нью-вейв. При этом отступления от канонов классического oi! вовсе не шли в ущерб стилю и звучанию франкоговорящих героев рабочего класса. Они понимали, что главное не внешние атрибуты, а сама песня, которая на самом-то деле была все той же «Карманьолой» — как подметил Гюго, ее француз охотно пел и на баррикадах, и в кабаке.

Camera Silens оказались одним из флагманов этого безумного карнавала, и все время, пока основатель группы Жиль Бертин был в бегах, оставались одной из наиболее известных групп французской oi!-сцены. Удивительная история вокалиста команды дает ответ на вопрос, который волновал многих – почему уникальный саунд тех лет новое поколение до сих пор не может пристойно воспроизвести. Ответ, по всей видимости, заключается в том, что для того, чтобы делать такую цепляющую и самобытную музыку на довольно простых аккордах, надо гореть изнутри и неистово верить в то, о чем поешь.

О нелегкой судьбе Жиля Бертина журналист Жан-Мануэль Эскарно написал для газеты Liberation. Перевод с французского Ксении Лотус. 

Жиль выбит из колеи. После 28 лет постоянного бегства этот высокий, тощий, как жердь, мужчина с огромным рюкзаком за спиной входит в тулузское кафе, где его ждет адвокат.

Жиль не был во Франции с 1988 года. Почти тридцать лет его жизни прошли в подполье под другим именем. Теперь он хочет сдаться полиции, надеясь, что это поможет ему «вернуть свою идентичность». У Жиля пятилетний сын, которому он не хочет врать. Его старшему сыну 30, но Жиль никогда его не видел. У француза есть любимая женщина и близкие люди, которых он больше не хочет обманывать.

Сейчас Жилю 55 лет. Ему было всего 27, когда, 27 апреля 1988 года, в компании дюжины сообщников он ограбил тулузский филиал компании Brink’s (одного из мировых лидеров в области инкассации, перевозки ценностей, безопасной логистики и кассовых операций).

Украденная сумма составила 11,7 миллиона франков наличными. Новость об этом ограблении облетела все СМИ. При ограблении не прогремело ни одного взрыва или выстрела, сама операция продлилась 10 часов, а готовились к ней несколько месяцев.

Переодетые в жандармов грабители ворвались в квартиру и похитили сотрудника Brink’s, имевшего доступ к складу и кодам от дверей и сейфов. Преступники также взяли в плен инкассаторов, ответственных за утренние выезды. Злоумышленники смогли нейтрализовать всех служащих Brink’s по мере их прихода на склад. Для этого нарушитеи закона использовали рации и специальный сканер, настроенный на частоты полицейских.

Когда операция была завершена, неизвестные позвонили из телефонной кабины в местную ежедневную газету, чтобы сообщить об ограблении.

Необычные грабители

В ходе дачи показаний служащие Brink’s рассказывали полиции о профессиональной, почти военной организации операции. Но как позже станет известно сыщикам из уголовного розыска Тулузы, это сенсационное ограбление не было делом рук команды опытных грабителей, съевших собаку на нападениях на инкассаторские машины. Дерзкое преступление совершила абсолютно невероятная по своему составу группировка: музыканты, анархисты, сквоттеры и наркоманы, некоторые из которых болели СПИДом.

Через полгода некоторых участников банды арестовали в Тулузе, в Бордо и в Испании. Девяти мужчинам и пяти женщинам, совсем не похожи на типичных завсегдатаев сводок уголовного розыска, были предъявлены обвинения в бандитизме.

Один из идеологов операции, баск Хосе Гомез-и-Мартин, по прозвищу «Инаки», наркозависимый, бывший активист «Автономного антикапиталистического коммандо», был задержан 1 сентября 1988 года после перестрелки на транзитном пункте Лаланд (регион От-Гаронь на юге Франции). Другие члены группировки были задержаны в Бордо, а Дидье Башрэ, одного из главных участников ограбления, арестовали недалеко от Барселоны.

Через год в Испании полиция задержала Филипа Роз, бывшего организатора панк-концертов. При обысках у него было изъято только 150 000 евро (то есть, 10% от общей выручки). Основную часть украденной суммы так и не удалось найти. Как не удалось найти и Жиля, единственного соучастника преступления, которому удалось сбежать от полицейских. Его следы затерялись в Испании в 1988 году.

Но не только организаторы ограбления оказались из ряда вон выходящими. Само дело также поражает своей сложностью: им по очереди занимались три судьи, а от начала расследований до первых слушаний прошло… 16 лет. За это время Дидье Башрэ и Хосэ Гомез, а также два других подозреваемых умерли от СПИДа. Другие находились на свободе в ожидании суда, под строгим надзором представителей власти. Но за долгие годы все участники дела изменились.

Сейчас им по сорок лет, у них дети, они работают в больнице, заведуют магазинными отделами и даже открывают свой бизнес. Полицейские, которых вызывают давать показания, уже давно на пенсии. А одному из экспертов уже больше 80 лет. Адвокаты обеих сторон признают, что дело гиблое, и в связи с этим выносят достаточно мягкие приговоры всем, кроме Жиля, который на тот момент всё ещё находился в бегах. Ему заочно дали десять лет.

Бегство в Испанию

В середине ноября, когда я встретил Жиля в тулузском кафе, он едва подбирал слова, чтобы рассказать о своей жизни в бегах.

«Это моя первая беседа на французском за все эти годы. Я привык думать и говорить на испанском», — извиняется Бертин.

После ограбления Brink’s он сбежал в Испанию с единственной целью скрыться от полиции.

«Мы не были профессиональными грабителями. Мы не думали «инвестировать» украденную сумму в бары или в торговлю наркотой. Просто хотели пожить последние годы нашей короткой жизни на полную катушку», — добавляет он, намекая на эпидемию ВИЧ, которая бушевала в то время во Франции.

Жиль родился в Париже 25 марта 1961 года, его детство и юность в Бордо были счастливыми и сытыми. Бердин жил вместе с родителями-чиновниками и сестрой. В начале 1980-х Жилю было 20 лет. Музыка, панк-движение, концерты: он играет на басу и поет в группе Camera Silens. Название группы отсылает к камерам-изоляторам, где держали членов РАФ.

В те времена он часто играет на одной сцене с Noir Désir в различных клубах Бордо. Его группа записывает альбом и выступают на разогреве у OTH и Bérurier Noir, самых известных в то время французских панк-групп.

Пого, сквот, бунт — последние вспышки уходящего нигилизма перед сытыми годами Митерана и Тэтчер.

«Мы варились в этом. Отрицание, отказ от общества. Появился героин, и тут всё понеслось», — продолжает Жиль.

Преступность и тюрьма. И, как вишенка на торте, — СПИД. Жиль тоже заражается ВИЧ, как и многие его сверстники.

«И тут все вокруг нас начали умирать. Это не оправдывает наших поступков, но смерть была рядом. И это сильно повлияло на наше желение подготовить ограбление», — рассказывает Жиль.

Ради денег, но «самое главное, ради адреналина» с целью «сделать что-то хорошее» перед тем, как умереть. Не «кровавое месиво», как большинство тогдашних группировок, которые атаковали инкассаторские машины с калашами и взрывчаткой (хотя оружие, с которым Жиль пошел на дело, отнюдь не было пластиковым).

«Мы хотели, чтобы всё прошло с минимальным насилием, но, тем не менее, нам пришлось похитить людей из их собственных квартир, это травмировало наших пленников, я это понимаю, и мне очень жаль», — поясняет он.

В начале своих мытарств Жиль скрывался в Испании и чудом умудрился избежать столкновения с полицией, которая шла по его следу. Ему удалось замести следы и уехать в Португалию, в Лиссабон, где на оставшиеся от кражи деньги он открыл магазин пластинок и компакт-дисков.

«Мы были первыми, кто начал завозить независимый рок в Португалию, мы очень много работали, и дела шли хорошо».

Быть скромнее

Сам Жиль тоже изменился. У него получилось бросить наркотики и встретить будущую мать своего сына. Но в 1995 подцепленный беглецом вирус переходит в стадию СПИДа. Без документов и медицинской страховки Жиль страдает от лихорадки без лечения на протяжении шести месяцев. Наконец, его спасают в последний момент.

«У одного из моих друзей был брат-врач. Они отвезли меня в госпиталь в Берреиро, коммунистский район Лиссабона. Меня определили в палату и вылечили бесплатно. Это помогло мне поверить в людей и в общество».

В своей битве за жизнь Жиль теряет глаз, он осознает, что угасает и становится гораздо скромнее, как он это называет. Через три года появляется тритерапия, которая радикально меняет его перспективы. Но вместе с ней у француза начинается депрессия.

«Люди меня не понимали. Они говорили мне: «Ты должен быть счастлив, что у тебя снова есть возможность жить». Но тот факт, что я был так близко к смерти, навсегда изменил меня. И физически тоже – у меня на лице были рытвины, и я больше ни с кем не общался».

Тем не менее, с помощью любимой женщины ему удается найти в себе новые силы. Пара переезжает в Барселону. Жиль работает в кафе у родителей жены. Рабочий район, клиенты-пролетарии. Десять лет, проведенных за барной стойкой. Жиль слушает истории людей, но никогда не говорит о себе и не общается с семьей. Его настигает гепатит С, но новые лекарства позволяют ему встать на ноги.

«Это было чудо! Я снова начал думать о будущем. Моя жена сильно помогла мне. Я решился вернуться и искупить свою вину. Сегодня я уже совсем другой человек».

В конце ноября, сказав сыну, что он идет обновлять документы, Жиль пешком перешел границу между Пигсерда и Латур-де-Кароль (Восточные Пиренеи), а затем сел на поезд до Тулузы. Вместе со своим адвокатом Кристианом Этеланом он явился в полицейский участок.

Прокурор потребовал посадить француза за решетку в ожидании заседания суда. Однако судья решил иначе, оставив беглеца на свободе при условии обязательной явки в полицию два раза в месяц.

«Суд принял к сведению историю его жизни. Он стал честным человеком», — комментирует Кристиан Этелан.

Через несколько дней рано утром Жиль явился в мэрию, чтобы попросить копию своего свидетельства о рождении.

О дальнейшей судьбе экс-вокалиста Camera Silens пока ничего неизвестно.

Вконтакте Twitter