Sadwave представляет новый EP панк-группы Bicycles For Afghanistan «Все вечеринки завтрашнего дня». Музыканты рассказали нам о компромиссах, на которые приходится идти развлекательной, на первый взгляд, группе, стремящейся выбраться за пределы DIY-гетто.

Беседовали: Максим Подпольщик, Александр Red Head, Вадим Гуров
Фотографии: из архива группы

Группа Bicycles For Afghanistan – это своего рода сборная, состоящая из наиболее активных участников столичной DIY-сцены. За последние 7-8 лет музыканты «Велосипедов» успели переиграть в таком количестве групп, звучавших в диапазоне от хардкора до спейс-рока, что об этом впору написать книгу. Впрочем, вдоволь поиграв непростую не только для исполнения, но и порой для восприятия музыку, участники Bicycles For Afghanistan решили оглянуться назад и, как это ни пошло звучит, обратиться к корням. К детству. Для выросших в 1990-е годы музыкантов оно явно прошло скорее под слоганом «Поп-панк, влюбленность, двор», чем «Пепси-пейджер-MTV». Вдохновленный рассказами Рэя Бредбери меланхоличный панк-рок, местами наивный и безнадежный как первая любовь – таким получился первый EP Bicycles For Afghanistan «Возвращение домой», который был записан весной этого года, а совсем недавно вышел на виниле. На своем новом мини-альбоме «Все вечеринки завтрашнего дня» музыканты явно стали серьезнее. К романтику Брэдбери добавился жесткий сатирик, придумавший Гомера Симпсона, звук стал жестче и живее, а подход к записи – более осмысленным – новые композиции Bicycles For Afghanistan сводились в Швеции, а над мастерингом трудился Мэсс Джиорджини, работавший c Alkaline Trio, Anti-Flag и Rise Against. Sadwave попросили музыкантов Bicycles For Afghanistan прокомментировать каждую песню с их новой пластинки.

Bicycles For Afghanistan - Все вечеринки завтрашнего дня
Bicycles For Afghanistan - Летнее утро, летняя ночь
Bicycles For Afghanistan - Мы. Навсегда
Bicycles For Afghanistan - День саранчи

«Все вечеринки завтрашнего дня»

Саша (бас): Я написал эту песню, сидя на балконе дома на Фарерских островах и смотря на фьорд; курил табак, запивал его Егермейстером и потом шел общаться с хозяином дома, религиозным фанатиком, который готовил на ужин китов (он был не в курсе, что я вегетарианец). Было видно, что чувак надломленный, у него явно что-то произошло несколько лет назад, в результате чего он обрел Бога. Это, впрочем, не мешало нам проводить ночи напролет за разговорами, многие его утверждения оказались мне очень близки. Они были созвучны анархическим идеям о свободе. Так что эта песня своего рода о перерождении, которое происходит, когда в поездке ты знакомишься с новыми людьми. В ней должен был быть еще один куплет, но он не прошел цензуру. В нем я дальше продолжил рефлексировать на тему Фарерских островов, но ребята сказали, что это слишком похоже на Лермонтова.

Алик (гитара, голос): Песня изначально была названа в честь книги Уильяма Гибсона, и только потом я узнал, что она, в свою очередь, была названа в честь песни Velvet Underground. Тем не менее, содержание песни от этого не меняется.

Саша: У меня была своя версия названия для этой песни — «Викинг-рок», так как я считаю себя викингом и зачитываюсь скандинавскими авторами.

«Летнее утро, летняя ночь»

Алик: Эта одна из самых первых наших песен. Изначально была под кодовым названием «Скейт», потом решили переименовать в честь сборника рассказов Рэя Бредбери. Я пытался выстроить ее как художественное произведение – с неким лирическим героем и сюжетом, который развивается по ходу песни. На самом деле, эта песня про первые свидания. О том, что ты не знаешь, во что они выльются, и поэтому нервничаешь. Тебе все страшно, тебе все в новинку. Переживаешь, волнуешься, скидываешь телефонные звонки. Переодеваешься тысячу раз, не знаешь, что выбрать из одежды. И вот, наконец, вы идете гулять, и ты понимаешь, что она для тебя очень важна. Не представляешь уже, как жил без нее. Мир вокруг сразу меняется. «Летнее утро, летняя ночь» именно об этом ощущении.

Саша: О конфетно-букетном периоде, в общем.

Антон (барабаны): А я представляю себе такую ситуацию: ты находишься на какой-нибудь вечеринке, и тебе очень нравится какая-нибудь девушка. Ты выпил, но все равно слишком застенчив, чтобы подойти к ней. И вот все ложатся спать, и ты тоже ложишься спать, но оставляешь дверь комнаты открытой, думая, вдруг она зайдет.

Саша: У меня в голове все это вяжется с какими-то подростковыми настроениями.

Толя (гитара): Ну, почему именно подростковыми? Просто в юном возрасте ты чувствуешь все это более остро. Но становясь старше, ты не лишаешься этих чувств, просто относишься к ним более зрело.

Саша: Когда Алик принес эту песню, и мы ее послушали, я сразу спроецировал ее на свое тинейджерство, когда я бегал с кока-колой и сникерсом по улице и слушал альбомы Ataris и Bad Religion.

Антон: Наши песни могут казаться подростковыми, потому что они написаны достаточно простым языком. Но, тем не менее, они описывают чувства, которые мы можем испытывать в течение всей нашей жизни. Просто кто-то готов себе в этом признаться, а кто-то — нет.

Bicycles For Afghanistan (слева направо): Саша, Антон, Толя, Алик. Лето 2013.

«Мы. Навсегда»

Алик: Эту песню мы сделали за одну репетицию, что, на самом деле, для нас не очень характерно. Я начал играть заглавный рифф песни – и понеслась. В отличие от предыдущей вещи, она посвящена, скорее, более взрослым переживаниям. «Мы. Навсегда» о развитии отношений между людьми, о некой внутренней трансформации, которая может с тобой произойти, о том, что человек может пробудить в тебе такие ощущения, которые ты не мог испытать ранее. Они могут заставить тебя поменять отношение ко многим вещам, подтолкнуть к тому, чтобы перестать быть одиночкой и делать что-то совместно с кем-то. Она больше о романтичных отношениях.

Антон: Мне кажется, что по музыке это самая взрослая наша песня. Она не такая простая, как остальные.

Саша: Вообще, мне не очень хочется говорить исключительно о музыке, это какое-то скучное музыкантство. Могу сказать, что ставил эту песню своим друзьям с района. Они сказали, что им нравится, но в эту песню нужно вникнуть. Слишком, говорят, большой в ней объем музыкальной информации.

Толя: А я эту песню ассоциирую с нами. С людьми, которые что-то вместе делают; которые стали единым целым благодаря музыке.

Саша: На этот счет правильно выразились ребята из Краснодара, написав, что мы из одного карасса. Группа для меня – это еще одна степень родства, есть мама-папа, братья-сестры, а есть группа; она из этого же ряда. Для меня все команды, в которых я участвовал раньше  — Монфакон (там мы играли вместе с Толей), Сальпетриер, Суперкубик – они не распадались. Мы как Fugazi или Цой – живы, но выступать не можем. Отношения с людьми из этих групп у меня сохранились прежние. Для меня совместное музицирование, двухчасовой джем, может сказать о человеке гораздо больше, чем общение с ним.

 «День саранчи»

Алик: «День саранчи» — это роман, написанный голливудским сценаристом (Натанаэлом Уэстом – прим. Sadwave) в первой половине XX века (кстати, у романа есть отличная экранизация). Он посвящен Голливуду времен Великой депрессии, ощущению безысходности, в общем, там все плохо. Песня тоже вышла весьма мрачной. Она об отчуждении; о том, что все надоело, и ты катишься вниз, не чувствуя тормозов: «Звон стаканов и окурки сигарет/Отражают мою боль и ненависть к себе». Песня «День саранчи», как и «Летнее утро, летняя ночь» была написана еще во времена работы над нашим первым EP. Возможно, восемь песен, которые мы на сегодняшний день написали, стоило выпустить одним релизом, но мы решили разбить их на два – довольно уныло, когда группа выпускает один альбом, а потом от нее год ничего не слышно. Поэтому мы решили делать небольшие релизы, но регулярно. Можно подумать, что она завершает трилогию об отношениях – начало («Летнее утро, летняя ночь»), развитие («Мы навсегда») и увядание («День саранчи»), но мы такой смысл в нее не вкладывали.

Выступление Bicycles For Afghanistan в Новой Голландии, Санкт-Петербург.

Sadwave поговорили с музыкантами Bicycles For Afghanistan

—  Вы успели переиграть в куче групп, исполнявших музыку в диапазоне от краста и стрейтэдж-хардкора до краут-рока и фолка. Почему вдруг поп-панк?

Саша: Поп-панк — это одно из проявлений моей любви к людям. Когда мы были моложе, и происходил поиск себя, нас, по большей части, переполняла злость. Это выражалось не только в музыке, но и во всем, что характерно для панк-субкультуры — от делания журналов до уличных драк. Любой подросток чем-то недоволен. Когда каждое утро ты видишь у себя на кухне вечно пьяного неопрятного мужика, который втирает тебе вещи, с которыми ты категорически не согласен, сложно испытывать что-то кроме негатива. Но, становясь старше, ты понимаешь, что одной лишь злостью в этом мире ничего конструктивного не добьешься.

Алик: Я давно люблю поп-панк / эмо панк, всегда обожал группы а-ля Brand New, Taking Back Sunday, «Мечты сбываются». Чем больше я их слушал, тем больше мне хотелось петь чистым вокалом. Я не хотел кричать или гроулить, мне было интересно работать над вокалом. Саму идею создать такую группу я вынашивал достаточно давно. Однажды мы все оказались в одном поезде, который ехал в Киров. Я должен был выступать там с акустическим сетом, а Толян с Сашей собирались играть песни «Проверочной линейки», тоже под акустику. Мы разговорились, и оказалось, что они тоже любят поп-панк и давно хотят начать его играть. Позднее к нам присоединился Антон, которого я всегда считал отличным барабанщиком.

Антон: Для меня та музыка, которую мы сейчас играем – это, скорее, результат стечения обстоятельств. Я всегда был меломаном и был открыт к любой музыке. Мне нравятся даже группы типа «Майо» и «Комната», честно. Ранее я уже пытался играть поп-панк, когда жил в Петербурге, но не вышло, к сожалению. А в Москве у нас сложился прекрасный коллектив, и все завертелось.

Саша: Так получилось, что я услышал эту музыку в возрасте, когда мой разум еще был чист, и никакие DIY-авторитеты не учили меня жить и не говорили мне: «Носи соевые кроссовки».

— Кстати, по поводу авторитетов. На наш взгляд, если бы вы, будучи так или иначе участниками хардкор-андеграунда, начали играть поп-панк, скажем, лет 7-8 назад, вас бы никто не понял. Тогда DIY-общественность относилась к поп-панку с некоторым презрением, все играли суровую и серьезную музыку…

Толя: Едва познакомившись с Питом, я сказал ему, что хочу играть стрэйтэдж поп-панк (смеется). Я считаю, что «Провлинейка» его всю дорогу и играла. Возможно, если бы мы, Bicycles For Afghanistan, не встретились в таком составе, как сегодня, ничего бы не было. Все зависит от людей.

Антон: Мне, кстати, сейчас очень не хватает злой музыки. В рамках Bicycles For Afghanistan мне сложно выразить подобные эмоции. Есть вещи, которые меня очень беспокоят, они связаны с политикой, напрямую касаются меня и моих близких. Но в рамках нашей группы о них рассказать невозможно, к сожалению.

Саша: Согласен с Антоном, я тоже страдаю из-за этого. Было у меня несколько попыток за последние 2-3 года сделать нечто подобное, но все развалилось из-за инертности участников. У меня куча «тяжелых» идей. Я понимаю, что о некоторых своих проблемах я не смогу рассказать иначе как с помощью громких звуков агрессивной и примитивной музыки. Пускай там будет один аккорд, это неважно.

Выступление Bicycles For Afghanistan на фестивале «Молодость и красота». Ново-Переделкино, лето 2012.

— Так почему бы вам не написать несколько подобных песен в рамках Bicycles For Afghanistan, разнообразив тем самым репертуар? Вообще, вам не кажется, что сейчас настала эпоха жанровых групп? Если раньше команда могла позволить себе писать песни разного настроения и содержания, то сейчас многие музыканты выбирают определенную колею и не сворачивают с нее всю дорогу.

Саша: Я себе не ставлю никаких ограничений, когда пишу песни для Bicycles For Afghanistan. Просто есть некое внутренне чувство, что в рамках нашей группы о каких-то вещах рассказать не получится. К тому же, Алик, например, может не так сильно переживать ту проблему, которая актуальна для меня. И поэтому он не сможет сыграть эту тему с нужной злостью. Не потому что он плохой музыкант, а просто ему это не близко.

Алик: Определенные рамки, безусловно, должны быть. Даже не рамки, скорее, а… есть такое понятие художественный замысел. Когда автор пишет книгу, он делает это в определенном стиле, используя определенные слова, образы, сюжеты. С музыкой то же самое. У нас есть некая задумка, которую мы пытаемся воплотить, следовать концепции. Я бы не назвал нашу группу одноплановой, в наших песнях есть вкрапления из других жанров, не только из поп-панка. Та же вышеупомянутая вещь «День саранчи», которая получилась жестче других наших композиций.

Антон: Я не хотел бы играть с этой группой, например, краст. Я действительно хотел бы оставаться в определенных рамках. Это будут не тесные рамки, они будут резиновые и податливые. Нам комфортно всем вместе играть именно такую музыку. Для другой музыки я, возможно, смогу найти других ребят и другой подход.

— Учитывая ваше «мейнстримовое» звучание, вам бы хотелось выйти со своей группой за рамки субкультурного гетто? В первую очередь, мы говорим о людях, которые на вас ходят. Вам бы хотелось донести песни Bicycles For Afghanistan до людей за пределами DIY-андеграунда?

Антон: А это уже происходит. К примеру, концерты для нашего недавнего тура по России нам забивали незнакомые ребята, которые откликнулись на наш призыв во «Вконтакте». Кто-то из них регулярно организовывает панк-концерты у себя в городах, для кого-то это было первое шоу. Но факт в том, что, в отличие от хардкор-концертов, их делали не наши старые знакомые, а ребята со стороны, которым просто понравилась наша музыка.

Саша: Раньше такое представить было сложно.

Толя: Нам открылась совершенно иная картина. Когда едешь в тур с хардкор-группой, ты знаешь чего ожидать. Совсем другое дело, когда ты себя официально никак идеологически не позиционируешь или же играешь музыку, которая считается легкой и развлекательной. К примеру, в провинции на обычные панк-концерты до сих пор ходят правые. В одном из городов нам сделали концерт в клубе, которым владеют националисты. Многие стали писать нам по этому поводу, отговаривая там играть, на что организатор говорил: «Не заморачивайтесь, все будет нормально». В итоге мы отказались выступать в таком заведении, и концерт отменился.

Саша: Пришлось объяснять организатором, что такая ситуация ненормальна, что с подобными людьми нельзя иметь дело. Есть много примеров, когда подобная дружба приводила к печальным последствиям.

Антон: Для меня очень важен вот какой момент. Я довольно долго играл в группах, которые говорили со сцены о всевозможных социальных и политических проблемах, но аудитория у них была, во-первых, достаточно малочисленной, а во-вторых, она и без того была в курсе данных вопросов. Поэтому мне бы очень хотелось донести эти мысли до большего количества людей. Правда, идя на это, надо быть готовым столкнуться с непониманием. Во время тура на наши концерты приходили люди, которые, скорее всего, воспринимали Bicycles For Afghanistan как веселую поп-панк группу, играющую слащавые песни про любовь. Когда между песнями мы говорили людям о политзаключенных, они кричали нам в ответ: «Кто это такие? О чем вы?». И даже не знаешь, что им ответить. Можно, конечно, промолчать, но лучше, наверное, объяснить. Мне бы хотелось не останавливаться в этом плане, хоть это и непросто.

Кадры из летнего тура Bicycles For Afghanistan по России. Съемка и монтаж: Алик Южный.

— Вы хотите продолжать говорить об этих проблемах между песнями и в соцсетях или, может, стоит написать об этом песню?

Антон: В текстах песен у нас пока немного такой риторики, разве что иногда проскальзывает. Так что да, только в социальных сетях и между песнями.

— А в тех же соцсетях вы не сталкивались с непониманием подписчиков?

Саша: Такого еще не было. Был случай, который меня сначала поразил, а потом даже разозлил. Нас позвали играть на одной довольно крупной открытой городской площадке. За день до концерта мне звонит один из организаторов и говорит, что сейчас будет рассылать информацию о мероприятии, но предварительно нас просит убрать из группы «Велосипедов» во «Вконтакте» всю информацию о Гаскарове и «этих». В общем, удалить все, что может повлечь за собой проблемы.

Антон: С одной стороны, его тоже можно понять, это же так или иначе подотчетное мероприятие. С другой, возникает вопрос, стоит ли тогда вообще выступать в таких местах. Как бы то ни было, ничего удалять мы не стали, и все прошло нормально.

Выступление Bicycles For Afghanistan в Саду им. Баумана

— Вы говорите про трансляцию тех или иных идей в массы, но ведь эта ниша уже занята. Есть Ляпис Трубецкой, Noize MC и другие исполнители, которые в том или ином виде вещают по радио и на крупных площадках об антифашизме, анархизме и прочих вещах, о которых еще недавно высказывались только панки.

Саша: Большинство исполнителей, о которых вы говорите, знают о том, что творится на улицах, из того же радиоприемника. Вряд ли они имеют какое-либо представление об акционизме и уличном антифашизме.

— Ты берешь радикальные темы, мы сейчас говорим про общечеловеческие.

Алик: Мы не стремимся захватить какую-то нишу, тем более, политическую. Просто помимо музыки, которую мы играем, у нас есть определенные идеи, о которых мы хотим говорить публично. Но у нас нет цели стать политической группой. Здорово, когда у тебя есть возможность, стоя на сцене, рассказать людям о тех или иных проблемах. Но это далеко не главная наша задача.

Презентация новой записи Bicycles For Afghanistan состоится 28 сентября в арт-пространстве «Четверть» (СПБ) и 10 октября в московском клубе «Китайский летчик Джао Да».

Вконтакте Twitter