|
22 января на 79-м году жизни скончался барабанщик Яки Либецайт, один из основателей немецкой группы Can. Лев Ганкин рассказал, как музыкант едва ли не в одиночку заложил основы краут-рока, а поклонники Либецайта назвали наиболее интересные композиции с его участием.
То ли в пятом, то ли в шестом классе на одном из уроков физкультуры учительница предложила мне и моим одноклассникам необычное задание: требовалось в тишине ходить по кругу, считая секунды. Когда, по твоему разумению, проходила минута, следовало остановиться и сверить свои внутренние часы с настоящими. В конечном счете в заданный временной отрезок, насколько мне помнится, точно не попал никто – для некоторых их мысленные секунды явно тикали быстрее реальных, и они останавливались значительно раньше нужного, другие, наоборот, продолжали наворачивать круги и после того, как минута благополучно закончилась. У барабанщика Яки Либецайта, ушедшего из жизни 22 января, в лучших традициях классицистической драмы была говорящая фамилия. Liebezeit значит «люблю время», и с временем у него явно в самом деле установились отношения, о которых обыкновенный человек – не говоря о пятикласснике – не может и мечтать. «Человек-метроном», «наполовину человек, наполовину машина» – вот лишь некоторые из определений, которые давали ему коллеги-музыканты. Действительно, Либецайт отличался удивительной способностью поймать грув – и не сходить с него десять, пятнадцать, двадцать, тридцать минут, а если бы потребовалось, то, кажется, и целый день (рассказывают, что композиция «You Doo Right» с первого номерного альбома его группы Can была вырезана из шестичасового джема, который продолжался бы и дольше, но из раскалившихся добела усилителей повалил дым). В конце 1960-х, когда в Кельне появились Can, драм-машины были редкими, дорогостоящими и не слишком надежными приспособлениями, хотя эстетический смысл их использования многие уже успели почувствовать и оценить (первым хит-синглом, записанным при помощи драм-машины, считается «Family Affair» группы Sly & the Family Stone). Немецкие музыканты, чье творчество позже объединили под вывеской «краут-рок», вынуждены были имитировать бесперебойный механистический бит драм-машины живьем, своими руками – и руки Яки Либецайта справлялись с этим безупречно. О том, какое влияние оказал краут-роковый моторик-бит на электронную музыку последующих десятилетий, написано немало – сам Либецайт, впрочем, не уставал повторять: да, он может играть, как машина, но и заведомо имеет перед ней одно решающее преимущество – способность слышать то, что происходит вокруг, и в реальном времени на это реагировать. Он прошел фри-джазовую школу коллективной импровизации – участвовал, например, в 1966 году в записи великого альбома «Voices» квинтета под управлением трубача и корнетиста Манфреда Шоофа, – и хотя вскоре отринул эту музыку как слишком предсказуемую при всей ее хаотической форме, вынес из фри-джазового опыта главное: умение живо, реактивно откликаться на мельчайшие динамические флуктуации ансамбля. А еще – чудесную способность неодинаково играть каждый такт даже в самом ровном рисунке, на ходу насыщая свои партии маленькими, эпизодическими музыкальными событиями: уловить каждое из них в отдельности можно, лишь умышленно вслушиваясь в его игру, однако на общем ощущении от музыки Can эти крошечные экспромты барабанщика сказывались очень заметно. Позже, в 1980-е, став востребованным сессионным ударником, Либецайт сформулировал свою нехитрую теорию: игра на барабанах сродни морзянке. Как там есть два символа – точка и тире, – из комбинаций которых складывается бесконечно вариативный язык общения, так и тут существуют фундаментальные параметры – одиночная и двойная дробь, – и их более чем хватает для того, чтобы получился грув. С грувом Либецайт был на «ты»: в отличие от многих сходно мыслящих коллег (прежде всего Клауса Дингера из Neu! – тоже, увы, уже покойного), он умудрялся поженить чисто тевтонский роботизированный бит с фанком и прочей жаркой музыкой; во второй половине 1970-х Can увлекутся всяческой африканской эзотерикой и даже возьмут в помощь Яки темнокожего перкуссиониста, но пот льет ручьем уже в композициях с их дебютного альбома «Monster Movie» – прямо-таки сочится из дорожек запиленной пластинки. Сохранились черно-белые видеоролики выступлений Can самого начала 1970-х: публика пребывает в состоянии священного ужаса и недоверчиво таращит глаза на то, что вытворяет на сцене фронтмен Дамо Судзуки, однако при этом почти неосознанно покачивается и притопывает ногами в такт. А как тут удержаться? Как устоять перед классическими джемами Can вроде «Mother Sky», «Oh Yeah» или «Halleluhwah»? Как не отреагировать на эти захватывающие ритмические сообщения, которые посылает нам Яки Либецайт – точка-тире-точка-тире-точка-точка-тире-тире? Да никак. Sadwave попросили музыкальных журналистов рассказать о любимых композициях с участием Яки Либецайта. Олег Соболев (Sobolev Music)В 1973 году Либецайт вместе с Хольгером Шукаем спродюсировали и сыграли на первом сольном альбоме Алекса Виски, бывшего гитариста звезды турецкого психодела Джема Карджи. Вышла одна из лучших пластинок анатолийского рока всех времен, а Шукай и (особенно) Либецайт на ней моментально узнаются. Совершенно убийственный заглавный трек с совместной пластинки Либецайта, Шукая и Джа Воббла. Мутировавшее апокалиптичное даб-диско начала 1980-х в лучшем проявлении. Егор Антощенко (Colta.Ru)
|
Вконтакте
Twitter