|
Sadwave начинает публиковать цикл интервью ветерана петербуржской нойз-сцены Григория Аврорина с деятелями отечественного панк-андеграунда. В первой части основатель лейбла «Карма мира» Кирилл «Джордж» Михайлов рассказывает, зачем и почему он начал издавать музыку, и как буклеты к альбому DIAGENS попали к дирижеру местной филармонии.
Г. Начнем с самого начала, с древнейших времен. С чего это ты решил сделать лейбл, который выпускает свои релизы, а не тематические пиратки? Все мы выросли на Hasta Magnana, Always, Piggimot. Это было выгодно и денежно, очень удобно в продаже. G. Конечно, не было никакого решения: всё, я запускаю лейбл, завалим страну высококачественным панк-роком по доступной цене. Все началось постепенно, как у всех, я не оригинален: кассетки с непонятными записями из магазинов на сэкономленные от тусовок деньги, потом подрос, до тейп-трэйдинга поднялся, а потом внезапно оказалось, что комната переполнена всякими записями, которые кому-то тоже нужны. Стали приходить письма, в них обращались на вы, и спрашивали, как заказать. Что-то издал на потребу толпы. И вдруг оказалось, что я теперь — лейбл. Явился, так сказать, явочным порядком. Осталось самое сложное — придумать название. Украл у ХИМЕРЫ самое заветное, простое и пафосное. Так и живем уже 10 лет. Г. Ну, до воровства названия было другое… G. Ага, но там и период был такой — подготовительный. Тейп-трейдинг, все дела. Г. Но и релизы уже были. Расскажи о них сам сначала, потом я добавлю. G. Кстати, да, релизов было больше 10, даже навскидку не все вспомню сейчас. Г. Так, NotLG Tapes #001. G. Околомузыкальное и шумовое дуракаваляние тогдашнего круга общения и сопутствующих кругов. Г. О, да! G. Хороший сборник, недавно переслушивал, смеялся. Г. «АААА, Макарена!» G. Да, отличные вечера у тебя были! Г. Нет желания официально переиздать? Лимитированный тираж, спецоформление, все дела? G. Не-а, у нас, кому нужно, он и так есть. Так что пусть новое поколение издает, у них лучше получится. NotLG #002 — сборник «Не та филармония». Можно сказать, записи, которые не вошли в первый сборник, ибо сыграны в традиционном формате. Всё крайне сыро, срачно, мрачно и гаражно. Г. «Ты становишься красив, заходи в лесной массив». Кстати, только сейчас проассоциировал эти строки с Чекатило. G. О, да! Тексты замечательные были почти у всех! Почему-то сейчас такие не пишут. Всё про животных каких-то, что собой надо быть. Г. А почему, кстати? Почему вышло так, что появились тренды в лирике, и все им следуют упорно, хотя все уже сто раз обплевались на эту тему? G. Я так думаю, музычка обеднела концептуальностью, идеями ее подменили. А они усваиваются, что ли, лучше? Типа как раздельное питание. Высказался по этой теме, потом по другой, по третьей правду-матку рубанул. Концептуальность — более сложная материя, неоднозначная, как минимум. Можно лягушкам альбом посвятить, можно бородатый LP издать. А на следующем издании торжественно от него откреститься. Причем друг другу ничего не противоречит. А если противоречит, так даже интереснее. Только за этим аттракционом тренды не поспевают. Тут уж или так, или так. Г. Про тренды еще поговорим. Давай с релизами NotLG закончим и составим катехизис юного текстовика. G. Надо файл найти со списком, дальше релизы выборочно помню. Ща. Во, нашел каталог. Г. Ты с комментариями давай. G. Уже облажался с номерами. Оказывается, сборник «Не та филармония» — это NotLG #001, а «My Home Is My Castle» — это NotLG #002.   Буква О - Лидия (NotLG#001)
Г. О как. G. NotLG #003-005: несколько кассет LEMONS PLASTIC, старые приятели и собутыльники, шумовой мусор и хлам. Хотя несколько треков были реально хороши, хотя и записаны крайне паршиво. Г. Помню Некоего. Куда он пропал? G. Женился. Ребятё завел. Периодически его встречаю на Рубинштейна. А если выдается в довлатовском дворе пива испить, то и присоединялся, было дело. Г. О, как. А Гек так и панкует? G. Забросил. Тоже женился и живет с женой и собаками где-то в области. Что может и к лучшему. Г. Тоже верно. Дальше кто? G. Дальше был четырехдорожечный сплит с такими артистами: СОДРУЖЕСТВО КОНЦЕНТРИРОВАННЫХ ПСЕВДОКОНЕЙ / SALIKAPALIKAU / H-END / Г. Ты не думаешь, что Снарк был самым странным твоим клиентом? Странным не столько по музыке, сколько по образу мыслей. G. В какой-то степени, но не принципиальной для меня. Меня всегда радовали его выходки. Г. Этот сплит — его единственный тиражный релиз. Все остальные строго персональные. G. Его творческие телодвижения — и есть та самая концептуальность. Тиражный — громко сказано. Ну, штук 50 я записал, да. Г. Помнится, я досиживал последние дни в одной редакции, когда верстальщик притащил сидиарку и начал громко пиарить ее: » Это, блин, пиздатая музыка — СОДРУЖЕСТВО КОНЦЕНТРИРОВАННЫХ ПСЕВДОКОНЕЙ!» Не знаю, где он это взял, но я отслушал в тот день, кажется, весь их архив. G. Музыка и впрямь пиздатая, согласись! Г. Ага. Хотя ЧУМАХО-ДРЮ уже не то, по моему стариковскому мнению. G. Вот я тоже, с первых звуков прихуел, и немедленно с ними познакомился. Г. А ты как их выцепил? G. А Кирилл (фронтмен ЧУМАХО ДРЮ, также игравший в АНКЫЛЫМ во время их бразильского тура — прим. Sadwave) приятельствовал со Славой (Hasta Manjana), и Слава решил под своей эгидой их сборник продавать и, зная мой интерес к чему-то такому, сразу мне эту кассету втюхал, мне дико понравилось — ну, и дальше дело техники уже было. По-моему, это даже был первый экземпляр тиражика, он сказал, что все рожу воротили от таких названий и картинок, хотя кассета стоила дешевле чистой. В те дни бушевал как раз дефолт 1998. Г. А «Нирвана» (рок-магазин в Санкт-Петербурге — прим. Sadwave) закрылась до дефолта или как раз тогда? G. Точно не вспомню, но наверное, до. Припоминаю Славу за прилавком в «Караване» (музыкальный магазин при одноименном лейбле — прим. Sadwave) приблизительно в то время. Г. А не можешь припомнить… Ведь тогда все всё покупали на кассетах. Пиратский винил стоил дорого, да и не у всех были вертаки. Каков был расклад в тех переписанных кассетах? Кто что писал? Ну, Слава из «Аста Маньяна» кучу всего писал. Можно сказать, сформировал вкус у парней нашего поколения. А другие? G. Да, Слава делал все тщательно и дотошно. Честь и хвала. Г. А кто он был такой? Я с ним знаком не был. G. Ну, такой мужчина забавный. Книжным червем не назовешь, но на концертах его почти не встречал. Г. А о других воротилах расскажи. G. А другие были каждый по своей волне. Были мущины по сайко, еще по чему-то. И был Алексей Кишканев, он же Poseur Records, кассеты с железным крестом, с мисфитсовским черепом, с ежиком, со свастикой. А нет, путаю! Кишканев — писал с мисфитсовским черепом и с ежиком. Тоже коллекционер музыки, но, как и вся та тусовка, со странностями какими-то. Г. Ну, они все были люди со старого времени. Клубы филофонистов, поездки за город и прочее.  С Глебом Мальцевым из PICHISMO, 2000 год (эта и другие фотографии из архива Кирилла Михайлова) G. Я вот с Богорадом (вокалист группы MEANTRAITORS — прим. Sadwave) согласен, если ты в этой теме — надо и музыкой интересоваться, и на концерты ходить, играть, как-то радеть за малую родину. А те ребята дома обкладывались сотнями пластинок, кассеты писали, чтобы подработать, но как-то жизнь с этим не вязали. Вот не знаю, насколько они с филофонистами были связаны. Там совсем другие интересы у людей. Г. Ну, этот нормальный подход как-то у нас плохо прижился. G. Какое-то время назад съездил в клуб филофонистов ради интереса — там такой нафталин шо пиздец. Г. Насчет «радеть». Я еще помню общий мем «поддержи сцену». Ну, в советское время там обмен и покупки делались. Давай потом про «радение». Расскажи про поездку к филофонистам. Многие читали, никто не видел. G. Так и рассказывать нечего особо. Они на Римского-Корсакова собирались в 2000-х по вторникам или четвергам в каком-то домоуправлении. Сидят в нескольких комнатах десятка три неприятных мужчин предпенсионного возраста, и каждый свой заветный диппурпл лелеет первопрессовый. Интересного ничего нет из винила, а что есть — по малоадекватным ценам. Г. А если отрефлексировать? Сидят в зале клуба «десятка три неприятных мужчин предпенсионного возраста» и «каждый свой заветный» Хиро Дизонест лелеет… Нет? G. А вот нет. Мы хоть веселые зануды, а там и впрямь тоска смертная. Г. Ну, так мы еще и не доросли. G. Да мы и в интернетах этот винил несчастный загнать можем, а встречи посвятить более приятному времяпровождению. Г. Вернемся к давним временам. Вот сейчас все обо всём узнают из Интернета. А как вот ты, юный парнишка с юго-запада, узнал о тейп-трейдинге? Вот вообще это слово? G. Узнал по факту уже, что, чем занимаюсь как несколько лет, вот так вот и называется. Из фанзины какой-нибудь, или от Шарапова. Г. А как начинал? С какой стати ты поднял задницу, переписал кассету (какую?), пошел на почту и отправил? G. В те времена главное было — опубликовать свой адрес, и тебе тут же пришлют какую-нибудь кассету, главное, не зевай, вовремя свои отправляй. Г. А где опубликовать? Флаера, журнал «Фузз» — что? G. ну вот мы на «Play Hooky» выросли. Флаера — тоже дело. В «Фуззе» как-то публиковал, но там говнорокеры пасутся. Г. Даааа… «Play Hooky» — это да. Самым странным образом туда попадали материалы явно не панковские. Те же проекты братьев Алексеевых с SOI. Меня что интересует. Где была точка бифуркации твоей судьбы, когда повернись всё чуть по-другому, и не было всего того, за что тебя уважают и поливают говном? G. Хороший вопрос. Наверное, надо в начале искать. Г. И осознавал ли ты тот судьбоносный момент? Типа «я буду делать так, и пох». G. Помню, как-то в самом начале 1990-х слушал ГО, или даже скорее КОММУНИЗМ, один ночью, и там была какая-то очень длинная мрачная тема минут на 10. И вот на ней захлестнула дикая необычная волна отчаяния, страха какого-то, вот от этого ощущения сопричастности к чему-то такому, непонятному, неизведанному. А дальше начало засасывать глубже, и уже не сопротивлялся, ибо стало интересно, если можно по-другому, то как? Хотя тогда и обычная жизнь уже была непредсказуемой. Интересное время — 1990-е, жалею, что многое пропустил из тех времен. Г. Мы все многое пропустили в 1990-е. Мы многое пропустили в 2000-е, но тогда уже не так жаль. Теперь-то понятно, что в 1990-е мы были молоды и глупы. Такое не повторяется. G. Это тоже. Но в 1990-х многое было в первый раз и последний раз, в отличие от 2000-х. Г. Да. Не знаю, как где, но в Питере очень резко легла грань миллениума, ты не находишь? За полтора-два года закрылись все мощные клубы, развалились группы, поумирали-уехали люди. Остались либо выехавшие в хоть какой-то официоз, либо полные похуисты. G. Да, грань оказалась четкой. Новое время уверенно так, громко наступило. Но отдушины оставались — тот же клуб «Молоко». Г. Насчет клубов-то понятно. Баррель нефти подорожал, Путин, «Единая Россия», и никто больше не собирался терпеть в центре города неэффективно используемые помещения. Но что так покосило людей? Ведь с 1990-х кто остался? Текиладжаззз, Макангила (вокалист МАРКШЕЙДЕР КУНСТ — прим. Sadwave), Фига (лидер группы СКАЗЫ ЛЕСА — прим. Sadwave) и, проси господи, СПЛИН. Ну, я относительно 2000-х. Что так всех разочаровало в дальнейшем творчестве? Тоже Путин? G. Ну, Путин вдохновил много кого, скорее. Ранние ПТВП и СВИНЬИ В КОСМОСЕ на нем и кормились. А по большому счету, натурально, резкая смена времен. Художник не знает, что теперь рисовать. Те букашки остались в тех временах, а новые — еще не знает, как выглядят. Только жопу и остается рисовать. Шнуров вот объявился.  Г. В сторону сопли. Итак, заметно, что, как и все, ты сначала издавал, что есть в наличии. А как потом? Смена названия лейбла что собой знаменовала для тебя лично? G. Более осмысленный, профессиональный, что ли, подход к изданию. Обложки стали цветные, в горошек или в полоску там. Нырнули в бушующие воды океана свободной экономики. Теперь капиталисты нам стали тиражи печатать. Г. КДК Рекордс. G. Ага. Не последняя контора тогда в нашем городе. Г. И как оно на первых порах было в океане? Когда начали рушиться твои идеалистические воззрения? G. Да неспокойно всегда было. Хотя, наверное, спокойствие — последняя вещь, которую мог желать. Так что все честно. А течь объявилась к концу десятилетия. Г. Ты долго продержался. G. Да, сам удивляюсь. А может, просто ленивый. Г. Я к тому, что люфт между реальностью и заявленными манифестами (см. пропаганду в ранних «Ножах и вилках») многих очень больно бьет. G. Чтобы такому запасу идеализма отставку дать — это ж тоже с дивана надо встать. Г. Ха, ты — ленивый! Не смеши. G. Ну да, за чаем и бальзамом от кресла до кухни добежать, эт я могу, да. Г. Чай и бальзам мы как-нибудь еще обсудим. G. К пропаганде «Новилок» я всегда относился как к удаленному разделу журнала «Крокодил». Там идеализм граничил с идиотизмом напрямую. Хотя это-то и привлекало, ведь если ему следовать напрямую, тут такой будейовицкий анабасис выходил. Г. А ведь и твой «Гет уп» тем грешен. G. Наверное, грешен, но я всегда это с дулей в кармане старался делать. Без пафоса вселенского. Хотя да, издание было серьезное. Со смешинкой, но серьезное. Г. Но за этим идеализмом никто не замечал, что самиздат, по гамбургскому счету, — битие головой в стену. Особенно у нас. G. А никто и не признается, потому что тогда надо признать, что тебе нравится головой в стену биться. Либо, если ты пришел дать людям волю, надо действовать другими средствами, а не резолюции и постановления на ксероксе тиражировать. Г. Кстати да. Меня в левацкой тусе поражает несоразмерность пропаганды относительно остальной деятельности. Да и пропаганда… Не в ту степь… G. Тогда — да. Сейчас вроде изменилось, новая поросль пришла. Г. «Об стенку бить головой — занятье не хуже других». Я много наслушался тоскливый плачей, что «это у нас никому не нужно», «я — вот, а у меня никто не покупает»… Я к тому, что почему-то многие посчитали, что внезапно у нас сразу всё будет как в Германии или где. А меня как раз привлекала роль первопроходца. Этакого гумилевского конкистадора в джунглях. У тебя такого чувства не было? G. Вот-вот! Пока все развивалось, случалось в первый раз, было безумно интересно! А когда вошло в привычный ритм — поехать в типографию, забрать тираж, задвинуть под кровать — повеяло обыденностью. Когда ты конкистадор в джунглях, вопроса — хуже или лучше — не стоит. Ты есть — и точка! Выжил — молодец, нет — и нет. А когда толпы ломятся, с одышкой и сопением, махая черными знаменами, сметая все остатки настоящей концептуальной безрассудности… Лучше перенестись в другое измерение.  Клубная карта клуба «Молоко» Г. А на какие шиши ты начинал «Карму Мира»? Давай вспомним твою бухгалтерию тогдашнюю. Насколько ты вылетел из бюджета? На первых релизах, я имею в виду. И что сейчас вспоминаешь и думаешь: «Блин, вот дурак был!» касаемо этих первых релизов. G. Это не слишком все дорого стоило. Хотя денег, конечно, лишних не было. Поэтому напечатал тираж, сколько-то продал — вложил в следующий релиз. И так далее. Просто начало было правильным — с востребованных, в общем-то, групп, справедливо востребованных. Г. DR. GREEN. G. Это потом уже делал релизы, без которых можно было бы и обойтись. Да, первые релизы — это ПТВП и DR. GREEN. Г. Я немного о другом хотел узнать. Дьявол всегда в деталях, на них всегда накалываешься. Как ты нашел типографию? Как там объяснялся? Как облоги готовил? Не думаю, что был добрый дядя, который тебя всему научил и выпустил в свет — иди, мол, юный падаван. G. Ааааа. Даааа уж, тут было много подводных камней. Г. Вот о них и расскажи. Не думаю, что они с тех пор исчезли. G. Ща, капну в чаек пару капель… Поначалу был нормальный эпик фейл с первой типографией, помню. Нас попытались жестко наебать на деньги, но по результатам двухчасового разговора вопрос уладили фактически в свою пользу. Так что потом стал ответственней относиться, и уже сам во все вникал, не надеясь ни на кого. Обзванивал типографии по «Желтым страницам», узнавал цены и т.д. и постепенно пришел к выводу, что есть всего несколько контор, которые целенаправленно занимаются полиграфией для шоу-бизнеса, у которых все наработано и самые адекватные цена/качество, и оставалось их только найти. Ну а когда нашел, то работал только с ними уже. Г. А вопросов типа: «Что за хуйню вы печатать собрались, зачем?» не возникало? G. Так обычная же хуйня, абсолютно. Г. А отношения с группами как выстраивались? Какой-никакой, а бизнес. На что мог рассчитывать музыкант, подписанный на «Карму Мира», помимо всемирной славы, естессно? G. Вначале — 20% тиража + посильная помощь с концертами, реклама в фэнзине и т.д. Потом уже — лишь бы издали. Г. Насколько продуманным было решение начинать новую жизнь с ПТВП и DR. GREEN? Не сказать, что шибко известные тогда группы были. ПТВП так вообще ваша с Шараповым креатура. G. Когда в конце нулевых были изданы группы типа DISTEMPER, DIAGENS, другие солидные группы хотели подписаться, винил пошел, грешным делом казалось, что вот прорыв наконец-то. Оказалось — лебединая песня. Да, было адекватным решением начинать с ПТВП и DR. GREEN — группы были на подъеме, часто играли в СПб, вышли новые записи. Прорыв к более широкой публике, скажем так. Такая завуалированная жажда некоторого коммерческого успеха. Г. А что в этом плохого? G. Ничего, но убогие нервничают. Г. И сильно нервничают? G. Бывает — да. Г. В смысле, много до тебя говна долетает? Если вдали на задворках кто нервничает, это ладно. А вот так, чтоб встать и обратиться: «Товарищ Джордж, ты не прав!»? Ну, не считая семейного человека из Гавани. G. Не знаю, в теологические беседы с неофитами не люблю вступать, смысла не вижу, разве что нетрезвый, и то стараюсь троллить. Сейчас-то вообще говорить уже не о чем. А разговоры, что кассеты по 20 руб. — тру, а по 30 — селлаут, интересны разве что для социологических исследований Анны Зайцевой. Хотя огромное количество субкультурщиков на просторах СНГ лет 10 исправно считали это одной из наипервейших проблем. Г. О! «Кассеты по тридцать рублей? — Худей, сука, худей!» G. Вот это остроумно, да. Но не всем дано. Г. Ну, Слон (один из редакторов «Ножей и Вилок» — прим. Sadwave) вообще природой одарен. G. И не только телесами. Г. Ну а что телеса? Я его уже обогнал, поди. G. Дело наживное, факт. Г. Я недавно один фильм посмотрел (видимо, имеется в виду документалка «Революция в наших сердцах» — прим. Sadwave). Там ты рассуждал о некоей отдельной от остального мира жизни как конечном результате усилий. Нельзя ли подробнее об этом идеале? Почему он не канает, позже разберем. G. А вот уже сегодня говорили об этом — «как в Германии». Г. Ну так и в Германии он — фикция. G. То есть сообразили себе образ по фэнзинам и пластиночкам, и превозносим помаленьку. Что он фикция — это надо туда поехать! Там все увидеть своими глазами, своей шкурой прочувствовать! Г. Я к тому, что осуществление подобного идеала хотя бы в первом приближении возвращает нас обратно к товарно-денежным отношениям, к потребительству, только своему, ма-аленькому. G. Или хотя бы с людьми тамошними общаться о житье-бытье, журналы читать на нерусском языке, чтобы картинка объемная выросла. Г. И как у тебя видоизменялись целевые установки с развитием лейбла? G. А никак. Я был на редкость глуп и последователен. Г. За какой твой релиз тебя больше всего клевали? И за какой больше хвалили? И как реакция слушателей соотносится с твоей внутренней оценкой?  Шарапов («Ножи и Вилки») и Джордж. 2000 год, лето G. За релизы не клевали, скорее, слышал мнения, что лейбл — пиздец, не пойми что выпускает, все подряд, и хардкор, и панк, и говно какое-то. Но это комплимент, скорее. Г. А такая всеядность в одних, довольно широких, рамках чем определялась? G. Да хвалы особенной не слышал. У нас же как? Если все хорошо — музыканты молодцы, стараются, знают, умеют. Если плохо — лейбл пидарас. Г. О, это безусловно. G. Всеядность — исключительно моей вкусовщиной и компанейщиной. Г. А бывали случаи, что лейбл действительно оказывался пидарас? G. Ну а как же. Г. К примеру? «Покайся, Иваныч! Тебе скидка выйдет!» G. Ну сроки проебать, хотя это и не всегда от меня зависело. Это уж классика в чистом виде. Г. И что, это всё? G. Дизайн хуевенький сделать, типа хуйня, панк-рок. А напечатали — и правда, хуйня какая-то. Г. Не. Ты расскажи историю, чтоб читатели содрогнулись сначала от ужаса, а потом от омерзения. G. Хм. Из последних вспоминаются разве что буклеты к DIAGENS. Группа, естественно, прислала материалы в самый последний момент со словами: мы только обложку и буклет сделали, ты там сам чего-нибудь с остальным придумай, ну и все было пиздец как криво по размерам, пришлось переделывать, сдал файлы в печать, взывая к статусу постоянного и любимого клиента, чтобы было сделано за 3 дня к презентации в Петрозаводске и Питере. Вечером в пятницу приехал забирать тираж. Диджипаки в порядке, красота. Буклетов нет. Выебал все мозги кладовщику, облазили весь склад за 2 часа, встречалось что угодно, от богословской литературы до ретро-порно, кроме искомого. Взяли за жабры менеджера, которая уже домой уехала, в итоге выяснилось, что буклеты по ошибке отдали какому-то маэстро из Петербургской филармонии, он был дальнозорок и тоже какую-то черную хуйню заказывал. Вызвонили его, еще и повезло, он только что палочкой отмахал и мог взять трубку. Был очень удивлен, что взял не свой тираж, ибо уже собирался раздавать его в антракте. Пришлось ехать в филармонию, хули. Г. Тебе не кажется, что зря поехали? Пусть бы он раздал. G. В этом плане — да. Но лейбл же не хочет быть «пидарас». Г. Ради такого — стоит. Какой у тебя был обычный тираж — 500? G. Да. Г. И как он реализовывался? Ну, столик на концерте, ну, на дистро. Какая часть тиража продавалась за деньги, какая выменивалась? А какая просто расшвыривалась в пьяном угаре? И как быстро тираж расходился? Вообще много усилий надо было, чтобы втюхать релиз? G. Ну да, варианты стандартные — столик на концерте, мейлордер, обмен с другими блаженными духом, в магазины (когда они еще не закрылись). Г. И как, столик на концерте много пользы приносил? Или это скорее была выставка достижений? G. Григорий, помилуй, я не считал, сколько продал, сколько выменял! Я же не Плюшкин, в конце концов! Г. Ну, хоть какая-то бухгалтерия у тебя имелась? Или всё на глаз? G. Релиз релизу рознь. Некоторые релизы неплохо расходились, некоторые до сих пор лежат дома (50 руб. за шт., 40 руб. от 5 шт.). Так же и усилия — что-то только успевай протягивать и деньги в карман класть, что-то до сих пор дома лежит (50 руб. за шт., 40 руб. от 5 шт.). Ну а столик — он чем хорош? Если мало пользы приносил, можно тут же напитками наполнить, превратить в цветущий сад. Бухгалтерию вел как-то, потом забросил, скучно. Ну, в этом месяце плюс 10 тысяч, а в следующем – минус 10 тысяч. В кармане все равно одинаково. Г. Рипоферов и мозгоёбов много? G. Рипоферы есть, но вроде мало. Или я хитрее. Мозгоебов много, но это от лени душевной, как мне кажется. Г. И по каким основным направлениям ебут мозг? G. Да самой банальщиной — а как сделать почтовый перевод? А когда придет посылка? — могут строго раз в день спрашивать. Г. Джордж, давай прервемся, я спать хочу. Продолжим потом. G. Как скажешь. Хотя чтой-то быстро ты. Г. Ночь на дворе. G. И давно? Г. Ладно, спок ночи, хуморист. G. Спокночи. Продолжение следует
|
Вконтакте
Twitter
Отзывов (25)