|
ROACH MOTEL были первой группой Джорджа Табба и одной из первых панк-команд Флориды, населенной рэднеками, ментами, фанатичными христианами, нациками и прочим сбродом. Участников ROACH MOTEL били и сажали в обезьянник, в них кидались мусором и даже стреляли. О том, каково это — жить в тылу врага, читайте ниже.
Текст: Джордж Табб «Итак, что будет в твоей новой книге?», — спросил мой отчим Ник, навестив меня в Нью-Йорке впервые за два года. Мы были в ссоре, но сейчас снова общаемся. В двадцати футах у меня над головой висел парень с ножом во рту и готовился меня прикончить. Мы начали играть «Born to be wild», и я сделал три шага назад, чтобы докричаться до шести копов, стоявших вместе с нами на сцене. Я кричал им, что чувак, маячивший у меня над головой, жаждет моей смерти. Копы ни черта не слышали, потому что более пяти тысяч людей одновременно вопили, плевались и швыряли в нас мусор. Я сделал еще один шаг в направлении к копу и сказал, что прямо у нас над головами находится мужик с ножом, намеревающийся меня убить. Коп велел мне заткнуться, подрасти и перестать быть панком-хлюпиком. Помощи от него не дождешься. Я оглянулся на Боба и других ребят из ROACH MOTEL. Они не замечали, что происходит, особенно этот новый парень, басист Рас, я его терпеть не мог. Пусть лучше парень с ножом убьет его, а не меня. Вдруг я ощутил, как что-то прошуршало в воздухе у меня над головой. Что-то, похожее на пчелу, но не пчела. Я оглянулся и увидел в дальней от меня стене отверстие, которого там раньше не было. Твою мать! Но, кажется, я несколько забежал вперед. Конец 70-х – начало 80-х были ебанутым временем – в музыкальном смысле, конечно. Панк Рок уже появился — RAMONES, SEX PISTOLS, CLASH и так далее, но хардкор, как жанр, еще не оформился. BLACK FLAG, CIRCLE JERKS, FALSE PROPHETS, DEAD KENNEDYS, HEART ATTACK, MINOR THREAT только начинали, как и моя группа ROACH MOTEL. Но если все эти группы обитали в Нью-Йорке, Калифорнии или Вашингтоне, то мы прозябали в Гейнсвилле, штат Флорида – жопе мира. То, чем мы занимались, здесь считалось настолько «странным» и «чуждым», что, как правило, все наши выходки заканчивались ментовкой (конечно, живи мы в Нью-Йорке или Калифорнии, то сразу прослыли бы героями, и я бы рекламировал сейчас шмотки от «Гэп» или ноутбуки от «Пауэрбук». Эх, жизнь-жестянка). ROACH MOTEL собрались в начале 80-х, если мне не изменяет память. Вот, как это было. Шел первый семестр моего обучения в колледже при Университете Флориды. Я оказался там потому, что мой отец перевез всю нашу семью в Таллахасси, чтобы я отучился последний год в местном университете. Местный – значит дешевый. Кроме того, мои школьные оценки были настолько ужасны, что ни в какой другой вуз меня просто не брали. Помню, как-то раз, во время первой четверти моего выпускного класса (который я так и не закончил, я ушел оттуда в колледж, и никто не видел мой школьный аттестат) завуч вызвала меня к себе в кабинет. Это была странная женщина, у которой было всего несколько зубов, длинные седые волосы и ужасно пахучие подмышки. Когда я вошел в кабинет, меня встретил их аромат и мужик в военной форме. Завуч сказала, что вояка ознакомился с моими оценками и хочет предложить мне подумать о карьере в армии. Дядька кивнул и протянул мне руку. Я взглянул ему в глаза, он посмотрел на меня. Его взгляд задержался на нашивках с американским гербом, которые были у меня на куртке. Он спросил, есть ли у меня знакомые в воздушных войсках. Я ответил, что такие нашивки носят RAMONES. Он спросил, что это, какая-то пуэрториканская семья? Я сказал, что это панк-рок группа. Услышав это, он повернулся к завучу и ее аромату, и сказал, что мне не помешает «правильней смотреть на жизнь», и армия мне в этом поможет. Завуч согласилась, и они «отпустили» меня. Абсолютно растерянный, я вернулся на урок труда, где мы готовили курицу. Перед этим, правда, ее нужно было ощипать и выпотрошить. Это было отвратительно. Меня не раз тошнило. Представьте себе: перед вами обезглавленная тушка, повсюду разлита кровь, а никто в классе этого как будто не замечает. Потому что многим приходилось возиться с куриными трупами дома. Ебаная Флорида. Реднековый ад. Жопа мира. Как бы то ни было, через несколько минут, после того, как курица оказалась в духовке, прозвенел звонок на ланч. Учительница сказала, чтобы мы захватили с собой свежеприготовленных цыплят и съели. Я подумал, какого черта, раз уж я смог засунуть руку в цыплячий задний проход, после этого и съесть ее не страшно. Я откусил кусочек, мой рот наполнился кровью. Меня стошнило. Весь класс заржал. Флорида. На следующий день пахучая женщина вновь пригласила меня к себе кабинет. На этот раз, помимо нее и военного, там сидел мой отец. Папа сказал, что он пообщался с миссис Свинарник и мужиком в форме и решил, что, возможно, мне следует пойти в армию. Он сказал, что они предоставят мне оплачиваемое жилье, и я перестану быть его обузой. Они будут кормить меня и одевать, они научат меня дисциплине и уважению. Я ответил, что он может катиться нахуй вместе со своей армией и дисциплиной, после чего развернулся и вышел. Перед тем, как хлопнуть дверью, я услышал, как военный говорит моему отцу: «Будь это мой сын, я бы с него три шкуры содрал. Я бы научил его уважать старших». Отец поинтересовался, не хочет ли вояка меня усыновить. Итак, всеми правдами и неправдами, в 1980 году я поступил в колледж. Я получил комнату в общежитии и взял студенческий займ. В первый день занятий в нашем спортзале выступали RAMONES . Должно быть, это знак, подумал я. Оставив вещи в комнате, я пошел смотреть, как группа будет настраиваться. Вернувшись, я заметил, что мой сосед уже прибыл. Его звали Джим. Он был под метр девяносто ростом, а его отец был Великим Мудрецом Ку-клукс-клана в Орладно, штат Флорида. Он сказал об этом сразу после «привет», «меня зовут Джим» и «а ты правда еврей?». Я подумал, что год обещает быть веселым. Я позвал Джима на концерт RAMONES, но он ответил, что не хочет смотреть на какую-то «латиносскую» группу. Мне оставалось только кивнуть. С Жутким Ползи я познакомился на концерте RAMONES в свой первый вечер в колледже. Он стоял в первом ряду, так что всем была видна татуировка «Циклон Б», изображенная у него на шее. Я предположил, что этот парень – нацист, но, черт возьми, это была Флорида, и я уже ничему не удивлялся. Он посмотрел на меня одетого в кожаную куртку, и мы тотчас нашли общий язык. Несмотря даже на то, что он, по всей видимости, был нациком, парень явно умел веселиться. Мы поболтали после концерта, и решили, что я приду к нему в гости на следующих выходных. Он сказал, что играет на басу, а я ответил, что у меня есть гитара. В этот самый момент на том самом месте мы решили создать группу. Войдя в квартиру Пола, я удивился ее опрятности. Вокруг царила чистота, все вещи были аккуратно разложены по полкам. Он сказал, что любит «порядок». Затем мы взяли в руки инструменты и начали репетировать. Он спросил, знаю ли я песню KISS «Strutter». Я сказал, что нет. Тогда он спросил, знаю ли я «Blitzkrieg Bop» RAMONES. Я сказал, что не умею ее играть. Он спросил, могу ли я сыграть хоть что-нибудь. Я сказал, что нет, добавив, что знаю всего пару аккордов. Так родилась легенда. Мы начинали не с чужих песен, потому что просто не знали, как они играются. Я сочинил несколько вещей, которые строились на трех нотах. Больше я не мог сыграть ничего. За первую репетицию мы с Полом написали порядка шести песен. Если честно, их написал я, потому что не мог запомнить того, что показывал мне Пол. Наши песни назывались «Superman is a Punk» и «Teenage Abortion». Панк Рок. Еще в тот день мы решили, что нам нужен вокалист. Я не мог одновременно играть на гитаре и петь. Вообще-то, в тот период моей жизни, я и на гитаре не мог толком играть. Но тогда мы не обращали на это внимания. Как бы то ни было, мы прознали про одного парня, Боба, который говорил, что умеет петь. Мы подумали, почему нет, и пригласили его домой к Полу. Боб явился с вакуумным пылесосом в руках. На его ремне красовалась пряжка «Electrolux». Он начал разбрасывать пыль и грязь по ковру Пола, а затем спросил, где находится розетка. После того, как Пол показал ему, Боб начал пылесосить. Мы сказали, что очень впечатлены, но может ли он петь? Боб объяснил, что его только что наняли продавать пылесосы, и он хочет потренироваться. Мне понравилась его пряжка, а Полу – пылесос. Я показал Бобу несколько песен, которые мы «отрепетировали», и попросил его спеть. Он что-то прокричал мимо нот, а потом начал исступленно кашлять. Парень продолжал нас удивлять. Затем Пол спросил, сколько стоит пылесос. Услышав цену, Пол сказал, что если Боб сделает ему скидку, мы возьмем его в группу. В тот день наша команда обрела третьего участника. Я вернулся в общежитие, намереваясь рассказать Джиму, что мы нашли вокалиста для нашей группы. Джим молча меня выслушал. Он сказал, что ближайшая пятница будет родительским днем, и спросил, собираюсь ли я болтаться поблизости. Я сказал, что да, потому что буду репетировать с Полом и Бобом. Джим явно расстроился. Наша следующая репетиция началась со стрельбы. Когда мы с Бобом пришли, Пол ждал нас во дворе. Рядом с ним стояла клетка со свиньей. Он спросил, не хотим ли мы с Бобом увидеть «кое-что четкое». Мы сказали, конечно, хотим. Тогда Пол достал огромный обрез, приставил его к голове свинье и вышиб ей мозги, которые окатили нас с ног до головы. Меня чуть не стошнило. А Боба стошнило. Пол засмеялся. «У нас сегодня на ужин жаркое», — сказал он – «Не хотите присоединиться?». Мы сказали: «Нет, спасибо». Пол спросил, уверены ли мы, что не хотим разделить с ним трапезу? Мы сказали, уверены. Забрызганные свиной кровью и кишками, мы начали репетицию. Я почти понял, что значит быть Сидом Вишесом. Или Кэрри из книжки Стивена Кинга. Я вернулся домой около семи вечера. Шаря в карманах в поисках ключей, я вдруг заметил, что дверь не заперта. Войдя в комнату, я увидел Джима и его родителей. Мистера и миссис Ку-клукс-клан. Их взгляд упал на меня, затем на кровь, которой я был покрыт с ног до головы. Тут они повернулись к Джиму. Отец произнес: «Что, Джим, это и есть твой сосед-еврей?». Джим кивнул. «Здравствуйте, меня зовут Джордж, рад с вами познакомиться», — сказал я. Они молча устремили на меня невидящие взоры. Приказав Джиму поторапливаться, его родители сказали, что на 7:30 у них заказан столик в ресторане. Джим ответил: «Хорошо», и мистер и миссис ККК прошли мимо меня, не вымолвив ни слова. Когда за ними закрылась дверь, я сказал Джиму: «Мне жаль, что я не понравился твоим родителям». Он ответил: «Не переживай, нигеров они тоже ненавидят». Я кивнул. Итак, нам нужно было название для группы. Мы написали несколько песен, среди которых были «Брук Шилдс должна сдохнуть», «А сейчас ты сдохнешь» и «Жалкий сосунок». Боб и Пол перебрали кучу имен, но ни одно из них нам не подошло. Мы сидели в трейлере Боба. Там царил страшный бардак. Я сказал хозяину: «Это место – настоящий клоповник». Та-да. Дома я хотел рассказать Джиму, что мы придумали, как назвать группу, но он уже спал. С родительского дня прошло три недели, все это время Джим старался избегать общения со мной. Папаша поставил ему фингал за то, что он не задал трепки своему «жиду-соседу». Я лег, решив поведать Джиму наше название утром. Через некоторое время, посреди ночи, я почувствовал, как кто-то прикоснулся к моему лбу. Я открыл глаза и увидел Джима. Я спросил, что он делает. Джим ответил: «Ищу рога». Наконец ROACH MOTEL сыграли свой первый концерт. Пол знал одного парня, Стэйли, который рулил местным нью-вейв-клубом, и уговорил его дать нам выступить. Мы напечатали флаеров с младенцем, сидящим в миске с фруктовыми колечками и младенцем, повешенным за крючок от вешалки. Это была иллюстрация к нашей песне Teenage Abortion. Картинки казались нам очень смешными. Но не жителям Гейнсвилля. Когда мы подошли к месту, где должен был состояться концерт, нас окружили пикетчики с транспарантами. На табличках, которые они держали в руках, было написано, что ROACH MOTEL – это «сатанинская группа» и «сатанинский культ». Еще там было сказано, что мы детоубийцы и поклоняемся падшему ангелу. Помимо всего прочего эти люди называли нас коммунистами. Последнее особенно разозлило Пола и Боба, считавших себя нацистами. В их глазах читалось: ну, ладно, убийцы и адепты зла – это еще куда ни шло, но куммуняки? Как бы то ни было, эти тридцать человек, возглавляемых неким Джерри Фолвеллом, заставили руководство клуба отменить концерт. Лидер пикетчиков сказал, что если Стэйли позволит нам выступить, «Моральное Большинство» сделает его жизнь невыносимой. Стэйли подчинился их давлению, и наш первый концерт был отменен. Мы все очень расстроились. Поэтому, купив два ящика пива «Блэк Лэйбл» мы устроили вечеринку у Боба. Девушка, которую я встретил в тот вечер, сказала, что хотела бы увидеть меня на сцене. Но пока она не была уверена, что «заинтересована во мне». Я подумал, что группе нужно срочно где-то выступить. Иначе я взорвусь. На следующий день о нас написали во всех газетах, а местный телеканал снял о нас сюжет. Ведущий сказал, что группе, которая славила Сатану, не позволили выступить, и это огромная победа закона и морали. Твою мать, какого хрена нас втянули в это безумие? Черт, мы же просто музыканты. Даже не так – просто алкаши. Со смешными флаерами. Это просто шутка. Какого хрена, а. Флорида. Местная кавер-группа BAZOOKAS, двое участников которой позднее вошли в состав ROACH MOTEL, должна была играть в одном ковбойском баре и пригласила нас выступить на разогреве. Мы с радостью согласились и начали искать барабанщика. В итоге, к нам присоединился некий парень по имени Дорси из некоей группы под названием TRIPLE XXX GIRLS. Он согласился постучать у нас даже несмотря на то, что ни разу не слышал ни одной нашей песни. Беседуя с ним по телефону, я сказал, что просто буду отсчитывать «1-2-3-4» и в этот момент он начнет играть. В итоге все прошло просто отлично, это был настоящий панк-рок. Мы были в ударе и понравились аудитории. Она состояла из моих друзей Аарона, Джорджа, Натали, Криса и примерно пятидесяти реднеков, весь вечер оравших «Freebird». Сыграв все наши «хиты», мы посчитали, что наш дебютный концерт удался. В зале была та девчонка, с которой я познакомился у Боба. Она поцеловала меня. С языком. Ух, ты. Раньше со мной ничего подобного не случалось. Я был в экстазе. Я был в ROACH MOTEL! ROACH MOTEL на всех порах летели вникуда. Мы сыграли множество концертов. Как правило, на домашних вечеринках. Как правило, для трех человек. Помню, однажды мы выступали в гостиной, и нашим единственным зрителем была собака. Не успели мы начать вторую песню, как она подошла ко мне, обоссала мне ногу и ушла. Несмотря на то, что в зале не было ни души, мы с честью доиграли свой сет. Это было обычным делом для наших ранних концертов. Однажды мы играли на «кислотной» вечеринке для хиппи. Вся публика была под кайфом. Весь вечер нас просили сыграть что-нибудь из репертуара Чарли Дэниелса. Некоторое время спустя нам удалось, наконец, выбраться за пределы Гейнсвилля и выступить в Тампе и Южной Флориде. Мы играли в клубе под названием Finders с группой THE ABUSERS и еще какими-то ребятами, название которых я не запомнил. Почему – расскажу позже. Короче, людям в зале сорвало башню, и пол нашего сета мы дубасили их гитарами по головам. Ужас и моральный террор. Кровь, кишки и панк-рок. Несмотря на то, что нам не удалось толком сыграть ни одной песни, толпа нас полюбила. Полюбила нас ненавидеть. В тот вечер нам показалось, что мы нашли свое призвание. Мы поняли, что ненависть гораздо сильнее любви. И если люди по-настоящему – по-настоящему – ненавидят вас, они придут на ваш концерт. А нам только того и надо было. И вот, после шоу мы отправились в наш гостиничный номер – клоповник, располагавшийся на втором этаже здания клуба. Комната была частью нашей оплаты за концерт. Нам нужно было где-то переночевать, так как мы были не местными, а Гейнсвилл находился примерно в семи часах езды. Мы зашли в комнату и начали обустраиваться. Когда первый ящик «Блэк Лэйбла» подходил к концу, к нам в номер внезапно постучали. Наш менеджер, друг Пола, которого тоже звали Пол, открыл дверь. Здесь я должен сделать небольшое отступление и немного рассказать о Поле. И Поле. Пол – наш басист – подписал другого Пола на роль менеджера. Это означало, что тот будет платить нам деньги, а затем выпустит наш сингл. За это мы позволили ему тусоваться с нами, закрыв глаза на то, что он был довольно старым и очень, очень неприятным типом. Позже выяснилось, что Пол зарабатывал на жизнь воровством. Как и Пол. Они воровали батарейки по всей Флориде. Ну, знаете, AA, D, C, аккумуляторы и так далее. Батарейки. Они рассовывали их по карманам курток, сумок, и всего, чего только могли, а затем сдавали украденное обратно в магазины, которые только что обнесли. Панк Рок. Их несколько раз ловили, но это ни капли не убавило их энтузиазма. Нет, сэр. Это были настоящие преступники, серьезные ребята. Батареечные воры. Ага. Итак, Пол открыл дверь, и на пороге стояли ребята из той группы, которая выступала перед нами тем вечером. Я еще забыл их название. Все они были скинхедами, причем очень тупыми. Вокалист, лысый карлик, похожий на озлобленного Чарли Брауна, заявил, что мы должны его группе денег. Оказалось, они сломали микрофон и отказались платить. А так как ROACH MOTEL получили за выступление около 50 долларов, то мы должны были поделиться с ними гонораром и «не корчить из себя рок-звезд». Мы вежливо объяснили незваным гостям, что весь прошлый день мы провели в дороге, ни разу не передохнув. Чарли Браун сказал, что тем хуже для нас и потребовал наскрести ему немного зеленых. Я сказал: «Нет» и вежливо объяснил им, что они – местная группа, а мы – иногородняя, и весь наш «гонорар» едва ли покрывает дорогу в обе стороны. Чарли ответил, что он и его скинхеды собираются переступить порог и надрать нам задницы. Я посмотрел на Боба – тощий пьяный диабетик. Потом на Пола – тощий, пьяный и не сказать, что очень сильный. Затем – на нашего барабанщика – тощий, пьяный и пускающий слюни. Наконец я взглянул на Джеффа, нашего второго гитариста – тощий, пьяный и укуренный в усмерть. Оценив обстановку, я решил, что нужно отдать им деньги. У нас не было ни одного шанса дать гостям достойный отпор. Но не успел я вымолвить и слова, как они оказались в комнате. Все шестеро. Все лысые. Все страшные. Все злые. Чарли Браун продолжал требовать деньги, и никто из нас не знал, что делать. Внезапно один из скинхедов схватил меня за грудки и объявил, что если мы не отдадим деньги, «еврей получит свое». Интересно, знал ли этот парень моего соседа по комнате. Флорида. Вдруг в дело вмешался наш менеджер. Он сунул руку в карман своего пиджака (ему казалось, что пиджак придает ему солидности) и достал оттуда 38-калиберный пистолет. Ни хрена себе. Никто из нас не знал, что он ходит с пистолетом. Даже второй Пол был не в курсе. Пол достал пистолет и приставил его к голове Чарли Брауна. Затем он взвел курок и произнес: «Ну, что, панк, доволен?». Малыш задрожал. Я спросил у Пола, откуда он взял эту фразу. Тот ответил, что сам придумал. Я ответил: «Круто». Пол обратился к скинхедам: «А теперь вы все покинете помещение. Медленно. А если кто-то из вас дернется, я вышибу мерзкому карлику мозги». Те, пятясь, двинулись к выходу. В этот момент малыш выглядел по-настоящему напуганным. И я сказал ему: «Не стоило вам связываться с ROACH MOTEL». Он молча взглянул на меня. Я подумал, какого черта, он ничего не сможет мне сделать, поэтому я решил позлить его еще немного. Я сказал, что если поставить рядом двух участников его группы, получится жопа. Я сказал, что он выглядит как ходячий пенис. Я сказал, что он выглядит как маленький ходячий пенис. Малыш сузил глаза. К тому моменту остальным участникам моей группы наскучило это зрелище, и они вновь принялись за «Блэй Лейбл». Скинхеды убежали, и никого, кроме нас с Полом и лысым парнем, несостоявшееся ограбление больше не интересовало. Пол спросил у меня, можно ли ему пристрелить парня. Я ответил: «Конечно, давай». Потом я подумал, что Пол и впрямь может это сделать. Тогда я посоветовал ему не тратить зря пулю. Пол сказал, что ему не жалко пули и что потратить ее таким образом будет весело. Я вспомнил, как некоторое время назад, другой Пол застрелил свинью. Особой разницы между той ситуацией и нынешней не было. Рассудив, что если он убьет парня, я снова весь перепачкаюсь в крови, я задумался, а не родительский ли сегодня день. Тут Пол прервал мои размышления и спросил, можно ли ему в таком случае просто отстрелить парню яйца. Я взглянул на Чарли Брауна, и мне стало его жалко. Его бросили друзья, а он, возможно, был не таким уж плохим парнем. Может, ему просто нужен был друг. Кто-то, с кем можно было бы поговорить. Может, у него неприятности в семье. Может, с ним случилось что-то страшное, после чего он стал таким. Я велел Полу отпустить его. Я извинился перед Чарли Брауном, сказав, что ему не стоило требовать у нас деньги, и что я ничего не знал о пистолете. Он посмотрел на меня снизу вверх. Я посмотрел на него сверху вниз. Наконец, он стал медленно пятиться к выходу. Пол по-прежнему держал его на мушке. Оказавшись в коридоре, парень громко поклялся отомстить ROACH MOTEL, добавив, что моя «еврейская кровь» будет стекать с тротуаров. Флорида. Группа продолжила играть концерты, у нас даже появились подражатели. В течение следующих двух лет, у нас было несколько приключений и гораздо больше смен состава. Спустя долгое время после того, как Пол и Пол покинули группу, нам удалось, наконец, взять на бас Раса. Рас играл в гейнсвильской гаражной группе SLIME. Она могла достать кого угодно. Помню, выступали мы как-то с ними в клубе «Reality Kitchen». Каждый раз, когда мы играли в этом месте, непременно появлялись копы и арестовывали нас при первых же аккордах. Нас обвиняли в излишнем шуме, непристойном поведении и поклонению Сатане. Это была такая игра – мы пытались закончить первую песню перед тем, как угодить за решетку. Веселуха. В общем, в тот вечер SLIME притащили с собой кассету с записью аудиокурсов по игре в боулинг. Они включили ее перед началом своего выступления. Это было забавно. Первые пару секунд. Чертова пленка, на которой мягкий мужской голос учил слушателей правильно надевать туфли для боулинга, крутилась не менее пяти минут, после чего участники группы спросили у зала: «SLIME или боулинг?». Все закричали: «Боулинг!». Запись звучала еще десять минут. Затем Рас вновь спросил: «SLIME или боулинг?». Большинство ответило: «SLIME». Но некоторые сказали: «Боулиг». Еще 15 минут. И снова: «SLIME или боулинг?». Все сказали: «SLIME». Все, кроме нашего накуренного гитариста Джеффа, который спросил у меня: «Он что, сказал «боулинг»? Еще 20 минут. Наконец, я вынул кассету из магнитофона, и сказал, что не отдам ее под страхом смерти. Рас и его группа были вынуждены наконец выйти на сцену. Не знаю, что-то в нем меня раздражало. Возможно, боулинг. Не знаю. Однажды мне позвонил Джелло Биафра и спросил, не хотим ли мы выступить на разогреве у DEAD KENNEDYS в «Кьюбан клабе», Тампа. Он называл нас мокрозадыми («Wetbacks») в честь одноименной идиотской песни с нашей первой семерки. Мы аж дрожали от нетерпения. По крайней мере, большинство из нас. Раса больше всего интересовало, сколько нам заплатят за выступление. Мне решительно не нравился этот парень. Мы с радостью согласились и спустя неделю отправились в Тампу разогревать DEAD KENNEDYS. Мы приехали как раз во время их саундчека. Наш барабанщик Фрэнк достал фотоаппарат и приготовился щелкать. Группа прекратила играть, и Джелло потребовал, чтобы Фрэнк убрал камеру, пригрозив вынуть из фотоаппарата пленку. Ну, и черт с ним. Как бы то ни было, группа сыграла пару песен, что привело меня в экстаз. Я очень любил DEAD KENNEDYS. Смотреть, как они разминаются, было просто волшебно. Джелло выглядел совсем не так, как я его себе представлял. Дождавшись, пока они закончат настраиваться, я подошел и представился. Он сказал своим знаменитым женским фальцетом: «Эй, какие дела, нам с Рэем так не нравится Флорида…». Я смотрел на Джелло, и мне казалось, что где-то я его уже видел. Годы спустя я понял, что он играл «Q» в сериале Star Track: The Next Generation. Ладно, это была шутка для понимающих. На самом деле, Джелло оказался очень милым, мы долго обсуждали панк и болтали обо всем на свете. Биафра признался что «слегка побаивается» флоридской аудитории (и не зря: в итоге выступление DK закончилось массовыми беспорядками). Он сказал, что в зале одни рэднеки. Я успокоил его, сказав, что это не так. Их всего 90 процентов. Я должен был догадаться, что отряд копов, выстроившийся вдоль стены еще пустого зала – это плохой знак. Тринадцать омоновцев – плохая примета. В зале было около пяти тысяч человек и всего три группы: RAT CAFETERIA (лучшая группа Тампы, где играл Дорси, бывший музыкант ROACH MOTEL), собственно, ROACH MOTEL и DEAD KENNEDYS. Под RAT CAFETERIA был хороший слэм, и все выглядело, в общем, нормально. Пока не пришла наша очередь выступать. Вместе с нами на сцену вышли шесть копов. Я спросил у одного из них, зачем они выстроились рядом с нами. Коп ответил: «Вы же ROACH MOTEL или я ошибаюсь?». У-оу. Они знали, чего ожидать. Как только мы появились на сцене, толпа взорвалась. Казалось, весь штат Флорида собрался здесь с одной единственной целью — стереть нас в порошок. Люди стащили Боба с почти двухметровой сцены и начали мутузить. Несколько раз ему крепко врезали. Толпа плевалась и швыряла в нас мусором. Мне удавалось довольно успешно уворачиваться, а вот копам в этом плане везло меньше. С каждой минутой они злились все больше и больше. А я все больше и больше боялся. Ситуация выходила из-под контроля. А копы не собирались ничего предпринимать. Каким-то чудом мы закончили первую песню и заиграли Born to be wild. Боковым зрением я заметил знакомое лицо с ножом в зубах. Поднапрягшись, я узнал Чарли Брауна. Чарли вытащил нож изо рта и закричал: «Я убью тебя, чертов жид!». Флорида. Я сказал стоявшему рядом копу, что этот парень хочет прикончить меня. Тот ответил: «Хорошо». Чарли начал лезть на сценический задник. Я задрал голову и увидел его с ножом в зубах. Должно быть, он вообразил себя пиратом или кем-то в этом роде. Я сделал шаг назад и еще раз рассказал копу, что происходит. Он назвал меня сопливым панк-рокером. Пока парень продолжал карабкаться вверх, я почувствовал, как у меня над ухом просвистела пуля. Отлично. Теперь в нас еще и стреляют. Что за пиздец творится! Панк-рок это или нет, но мне пора была сматываться. Проблема заключалась лишь в том, что за каждым моим движением следили пять тысяч человек. И все они любят ROACH MOTEL. Я подумал, что, в конце концов, все мы когда-нибудь умрем, и, возможно, мой час настал. Серьезно. Чарли Браун находился прямо у меня над головой, на высоте пяти-шести метров. На нем была бандана, шорты и ботинки. Он посмотрел на меня, а я на него. Наши взгляды встретились одновременно с тем, как ROACH MOTEL начали играть второй припев первой песни. В глазах парня я увидел то, с чем раньше никогда не сталкивался. Я увидел абсолютную ненависть. Простую и ясную. Парень от всей души желал мне смерти. Не знаю, кто там в меня стрелял, но этот тип хотел меня прирезать. В следующее мгновение он решил прыгнуть на меня сверху и исполосовать ножом. Я сделал шаг в сторону, и он жестко приземлился на бетонный пол сцены. Его коленная чашечка будто взорвалась, кость выскочила из ноги. Он завопил от боли. Я опустил на него взгляд, не прекращая играть. Я не хотел сбиться. Кусок сцены у моих ног был залит кровью. Я оглянулся на копов. Они довольно скалились. Я посмотрел на своих музыкантов. Они были очень заняты, пытаясь одновременно играть и отбиваться от разъяренной толпы. Наконец я вновь посмотрел на Чарли Брауна. Кажется, ему действительно было больно. Я присел рядом с ним, взял его за руку и спросил, все ли с ним в порядке. Я спросил, могу ли я что-нибудь для него сделать. В конце концов, он тоже человек, самый настоящий. Но этот мир жесток и холоден. Люди всегда полны ненависти. Войны постоянно шли одна за другой с самого начала времен. Такое ощущение, что наша планета и человеческая раса существуют только для того, чтобы бесконечно вступать друг с другом в конфликт. Ах, если бы нам было дано понять истинное значение слова «мир». Если бы могли жить в гармонии с окружающими. Если бы в наших сердцах было место всепрощению и состраданию. Если бы могли понять друг друга. Эххх. Мир был бы гораздо лучше. Понятие «братство» ярким светом освещало бы нам путь. Я подумал, что начну воплощать эти мысли прямо здесь и сейчас, на примере этого парня. Прости его – раздели его боль, приказал я себе и еще раз спросил у малыша, могу ли я что-нибудь, ну хоть что-нибудь для него сделать. Он выдавил, задыхаясь от боли: «Отвали и сдохни, сраный жид из ROACH MOTEL». Флорида. И тогда, преисполненный внезапно снизошедшими на меня человеколюбием и гуманизмом, я столкнул его со сцены, он пролетел еще два метра вниз и, упав на бетонный пол, сломал себе вторую ногу. Затем мы закончили наш сет. Возьмите мою жизнь, пожалуйста.  Вконтакте
 Twitter
|
