|
Московская постпанк-группа «Особые условия» записала новый EP «Побег». Sadwave поговорили с музыкантами об их скинхед-прошлом и настоящем, советском панке, ситуации в Крыму и суициде.
Особые Условия - БОП Скачать EP «Особых условий» архивом и поддержать музыкантов можно здесь. Беседовал: Даня Сапрыкин (Sadwave-афиша, Мурманск) — Как так получилось, что вы, будучи скинхедами, заиграли постпанк? Кстати, вы точно скинхеды? Дима Авал (бас): Меня очень рассмешило такое определение нашей группы, мол, мы скинхеды, играющие постпанк. Интересно, что одних оно удивило, а для других прозвучало как оправдание — типа, раз не хипстеры, значит можно слушать. Хотя, как мне кажется, значение имеет, прежде всего, музыка и ее содержание, а не то, к какой субкультуре себя относят ее авторы. Тем не менее, я могу сказать, что сильно неравнодушен к скинхед-субкультуре. У меня даже есть «традиционная oi!-группа» и лейбл, более-менее ориентированный на скинхед-музыку. Кирилл Сосед (вокал): Думаю, тут каждый сам за себя. Что касается меня, то помимо «Особых условий» я играю в коллективе под названием The Lappers, который пытается подражать музыкантам золотой эры скинхед-реггей. Никакого противоречия между скинами и постпанком я не вижу. Эту дорожку протоптали вовсе не мы, вспомним хотя бы The Blitz. Вообще, я думаю, что называть участников «Особых условий» скинхедами все-таки неуместно, мы все очень разные. Никита Воронин (гитара): Соседство слов «скинхед» и «постпанк» в одном предложении звучит небанально. Значит, мы все делаем правильно. — Никита, это все? Максим? Кирилл: Если промолчите, запишем вас в скинхеды по умолчанию. Дима: …и все, после интервью уже не отмажетесь – «Особые условия» – oi!-группа. Максим (барабаны): Я не скинхед, но фраза «скинхеды играют постпанк» мне очень нравится. Никита: Я рэпер.
— Ваша новая запись называется «Побег». Побег от кого или чего вылился в эти шесть песен? Материал этого альбома гораздо злее, чем песни на вашей предыдущей записи. Что повлияло на смену настроения? Кирилл: Как и многое в нашем творчестве мне не хочется однозначно трактовать название нашей новой записи. Многие песни имеют перекрестные смыслы, и каждый слушатель, да что говорить, каждый музыкант нашей группы воспринимает его по-своему. Не хочется разрушать эту магию. Мне интереснее узнавать от других смыслы написанных мной стихов. Часто бывают удивительные версии. А злоба пришла сама собой, мы ее не то чтобы специально звали. Так сошлись звезды. Дима: Я четко вижу две причины ужесточения. Во-первых, изменилось настроение вокруг нас (в обществе, в музыкальной сцене и глобально), а также внутри нас (личные проблемы, трудности и испытания, с которыми мы живем). Во-вторых, лично я, наверное, слишком часто слушал в последнее время «Гражданскую Оборону» и «Инструкцию по выживанию». На эмоциональном уровне мне очень нравится это изменение в нашей музыке, я нахожу его очень органичным. А Кирилл либо лукавит, либо не заметил, как мы заставляли его пить алкогольные напитки и делать дополнительные дубли при записи вокала. Я того и добивался, чтобы эта запись была более злой, чем первая. Кирилл: Ну, я про задумку сказал. На записи-то злился, было дело. Никита: По поводу песен хотел добавить, что наши треки – это коллективное переживание определенного периода в нашей жизни. Нельзя просто взять и придумать красивое продолжение того или иного риффа, для этого нужно что-то увидеть или пережить. К примеру, «Февральский сон» мы сочиняли очень долго. Это была наша первая новая песня за долгий период. Кирилл отлично чувствует настроение моих риффаков, и его стихи прекрасно дополнили музыку в этой композиции. Он отлично знает мои эмоциональные запары. — Выйдет ли «Побег» на носителе? Максим: Я хотел бы выпустить альбом на кассете, объясню почему: диски — это банально, ну и их правда никто не слушает. Пусть лучше будут не слушать кассету. Никита: Да, хотим кассету, но непонятно, когда все будет готово. В прошлый раз нам помогали ребята из магазина DiG, но теперь мы хотим все сделать сами. Такой вот неглобальный DIY. Дима: У меня сломался кассетник как раз перед выходом нашей предыдущей записи. Пришлось слушать у знакомых, но впечатления от прослушивания кассеты были непередаваемы. Хотя, как латентный виниломан, я мечтаю увидеть винил «Особых условий». — В вашей записи отчетливо слышны отголоски творчества «Народного ополчения», «ПТВП», «ИПВ», «Дурного влияния», а гитара в песне «Февральский сон» своей вязкой монотонностью напоминает композиции Стива Альбини. Вы действительно вдохновлялись этими артистами? Кирилл: Не могу сказать, что заслушивался группами, которые ты назвал и специально ориентировался именно на них. Но группы отличные, сравнение с ними действительно приятно и уместно. Дима: Мне очень лестны сравнения с этими отечественными группами. Помню, когда читал отзывы на нашу первую запись, то очень радовался, когда нас с чем-то таким сравнивали. Тем не менее, мне кажется, что такой звук у нас получился без оглядки на них. Изначально мы ориентировались только на стихи Кирилла. Кстати, я бы не назвал нашу музыку постпанком, скорее, это подражание советскому и раннему постсоветскому панку. Что касается песни «Февральский сон», то эта песня началась с шикарного гитарного рифа, который принес Никита. Мы сочинили ее последней и, по-моему, она вышла особенной. Никита: Постпанк-группы влияли на меня во время зарождения нашего коллектива, хотя уже тогда я больше вдохновлялся звучанием нойз-банд. Не знаю, насколько уместно столь пафосное сравнение моей игры в «Февральском сне» с риффами Альбини, но спасибо, я очень старался. Вообще, на нашу новую запись повлияла инди-музыка 90-х с обеих сторон континента.
— Отечественные постпанк-группы конца 80-х – начала 90-х были весьма оригинальными и самобытными. Сейчас многие группы пытаются копировать это звучание, однако что-то по-настоящему интересное в них найти довольно сложно. Вам нравится кто-нибудь из современных российских групп? Никита: Я бы не сказал, что мы играем постпанк. Скорее, альтернативу или инди-рок, в хорошем смысле слова. Из постпанка я бы упомянул «Фанни Каплан», если их можно отнести к этому жанру. Больше в голову ничего не приходит. Возможно, это из-за того, что многие врубаются в тот же постпанк исключительно на поверхностном уровне: дерганая коленка, красиво упавшая челка и неуместный дилэй. Мы меньше паримся над подобными атрибутами, поэтому и звучим убедительней. Кирилл: Сказать по правде, я, скорее, склонен копаться в музыке, написанной давным-давно. Переосмысливать ее, собирать пластинки и тому подобное. В современной музыке мои познания довольно скромны. Обычно если я и слушаю что-то свежее, то по рекомендации друзей. Кстати, заметил, что в последнее время все больше отечественных панк-групп из 1980-х возвращаются на сцену. «Странные игры» недавно играли в Москве, «Дурное влияние» сейчас выступают в новой реинкарнации. Дима: Кстати, да, Кирилл неплохо подметил про реюнионы. До сих пор кусаю локти от того, что пропустил концерт «Странных игр» в Москве из-за простуды. Я согласен с твоим утверждением насчет уникальности советских постпанк-групп. Мне вообще кажется, что советский панк в целом – это невероятно интересное и самобытное явление, возможно, так до конца и неоцененное как на локальном, так и тем более на глобальном уровне. Я слышал многие современные постпанк-группы, например, «Утро», Ploho или «Сруб», но не могу сказать, что они произвели на меня такое же впечатление как группы из 80-х – 90-х. Под песню «Мне так страшно» тольяттинской группы «Хуго-Уго» у меня сердце прихватывет и глаза мокнут. В современных группах я такой глубины не нахожу, не уверен, кстати, что есть она и у нас. Мне кажется, что российское общество сейчас пребывает в некоем сне (возможно, февральском) как в культурном отношении, так и во многих других. 20-25 лет назад ситуация в нашей стране была принципиально другой. Кто знает, может, появление групп, которые играют в духе «тех самых» команд – это знак, что сон не будет длиться долго. Единственные, кого хотел бы отметить из современных групп – это «Панк-Фракцию Красных Бригад», хотя вживую их еще не слышал. В записи они звучат как отличный панк-77. — На Last.fm вас назвали «постпанковой «Оргией Праведников». Как вам такое сравнение? Лично я бы обиделся. Дима: Нас сильно оскорбили, да? Вообще, мы не паримся из-за подобных сравнений. К своему стыду, я даже не представляю, что играет эта группа. Видел ее афиши лет 8-10 назад в окрестностях «Рок-Зигзага», но никогда не слышал. Кирилл: Наше дело сочинять и играть, дело слушателей сравнивать, если им хочется. Я не обращаю особого внимания на такие вещи. С творчеством «Оргии» тоже не особо знаком. Однако я слышал, что нас сравнивал с «Агатой Кристи», так что ничему уже не удивляюсь.
— Многие (если не большинство) советских панк-групп были сильно политизированы. Поэтому не могу не спросить вас об отношении к ситуации в Крыму, Луганске и Донецке. Наша страна выиграет от присоединения этих территорий? Максим: По мне лучше изучать космос и другие планеты, чем делить клочки и без того видавшей виды Земли. Кирилл: К сожалению, от всех этих пертурбаций выигрывают только политики, люди же почти всегда остаются в дураках. Знаю, что все эти события отражаются на жизни моих друзей по обе стороны границы и, честно говоря, не слышал, чтобы кому-нибудь от всей этой заварухи стало лучше. Нет сомнения, что Украиной управляли бандиты, но есть большие сомнения, что те, кто сейчас пытаются прийти к власти, от них отличаются. Никита: Я против не только войны, но и того информационного шума, который возник в связи с этой ситуацией. Я «войной» почти не интересуюсь и про ситуацию в Луганске и Донецке даже не в курсе. Вообще, это очень сложный политический вопрос, в который лично мне неохота вставлять свои пять копеек. Мы, россияне, почему-то паримся только о проблемах, связанных с нашей страной. Проблем хватает во всем мире, но переживаем мы только за свою задницу. Дима: Я очень переживаю за своих украинских знакомых, но, тем не менее, при всей неясности ситуации, я чисто эмоционально могу сказать, на чьей стороне мои симпатии. С одной стороны находятся самоорганизовавшиеся люди, доведенные до предела и готовые идти под пули от чувства несправедливости, а с другой стоят люди в форме, готовые в них стрелять. Мой выбор на стороне простых людей. Я бы с радостью согласился с решением жителей Крыма о присоединении к России, если бы это был низовой выбор, а не решение, к которому этот регион весьма очевидно подтолкнули непонятные люди в форме и с новейшим оружием. Кто бы сейчас ни пришел к власти на Украине, у них есть перед глазами пример, который показывает, что их пребывание у кормушки не вечно, и они несут ответственность перед своим народом. Насчет ситуации в Донецке, Луганске и Харькове, на мой взгляд, федерализация или конфедерация была бы лучшим выходом для страны. Вообще, я часто определяю свои политические взгляды как «хотелось бы мечтать об анархии в условиях скандинавской социал-демократии». — Как известно, панк – это музыка угнетенных, неудачников и просто отвергнутых обществом людей. Согласились бы вы жить в мире, где таких людей нет; где каждый счастлив и доволен, но панка при этом нет, так как он попросту не нужен? Дима: Я согласен, дайте мне свободу, равенство и справедливость, и я не буду больше докучать вас шумом. Буду играть соул. Хотя, общество, свободное от угнетения, не обязательно будет свободно от неудач, например, личного характера. Так что для шумной песни во все времена найдется повод. Максим: Так как такое общество вряд ли когда-нибудь возникнет, можно спокойно продолжать играть свою музыку и не париться. Кирилл: Наверное, сложись все так, как ты говоришь, мы бы пели о том, как сильно нас заебало то, что все заебись. Или другой вариант – мы бы впали в нирвану и забили на все. Никита: Панк вряд ли был бы панком, если бы не было угнетенных. Тем не менее, на мой взгляд, панк даже в самом широком смысле слова не всегда транслирует идеи тех самых неудачников, о которых некоторые орут во все горло в своих 10 группах или пишут на интернет-форумах. Во времена зарождения жанра панк был своеобразной вынужденной реакцией в музыке на то, что творилось вокруг. А сегодня он утратил свою значимость; правильные мысли несут людям представители других жанров. Например, простите, Бейонсе некоторыми своими песнями вдохновляет молодых девочек сильнее, чем псевдофеменистские разукрашенные бляди или новомодные интеллектуалки от панк-рока; так называемая пьющая интеллигенция. Это, простите, никуда не годится. Признаться, я давно перестал вдохновляться идеями этого самого панка во многом потому, что он их уже больше не несет. Дима: Черт побери, Никита! Я вот уже 12 лет переслушиваю первый альбом The Clash и понимаю, что ни от какой другой записи я не получал таких сильных эмоций, как от этой пластинки. Именно она в свое время влюбила меня в панк, будучи случайно купленной на Невском проспекте. Наверное, я рад обманываться до сих пор. — Как вы считаете, возможно ли музыкантам вашего уровня жить в России с концертов? Вообще, была бы вам такая жизнь интересна? Дима: Было бы отлично, если бы музыка в России начала себя окупать. Зарабатывать ей мне бы не хотелось. Для меня это отдушина, в рамках которой не хочется лишний раз думать о каких-то денежных моментах. Хотя, с другой стороны, идея посвящать себя целиком музыке и не отвлекаться на работу звучит прекрасно. Но для этого мне, наверное, нужно пособие и грант на запись альбомов (как у блэкметал-групп в Норвегии). — Вы часто выступаете за пределами Москвы? Легко ли вас вытащить в тур? Никита: Пока что мы играли только в Москве, но поступали предложения от чуваков из Питера, Нижнего Новгорода и Оренбурга. Кирилл: Я бы с удовольствием скатался куда-нибудь. Есть надежда, что новая запись вдохновит организаторов концертов на такую авантюру. Дима: Если мы вам понравились, зовите, и мы постараемся приехать.
— Какие у «Особых условий» планы на будущее? Не собирается ли ваш вокалист покончить с собой? (Этот вопрос меня заставили задать!). Максим: Живя в этой стране, я бы не стал пытаться заглядывать в будущее. Кирилл: Кончать с собой – это как-то банально. Пожалуй, чтобы так прославиться, надо было родиться лет на 20 раньше. Сегодня надо придумать что-то новое. Дима: Я надеюсь, что бы ни случилось, мы не позволим такому произойти с Кириллом. Я слишком им дорожу. Какие могут быть планы у группы, у которой даже нет своей странички ни в одной социальной сети? Впрочем, думаю, рано или поздно нам придется их завести и сделать какие-то шаги навстречу аудитории. Вот это интервью, наверное, один из них. Ну а так, конечно, ближайший план и надежда — это сделать новую песню. — Один из боссов Sadwаve строго-настрого запретил мне спрашивать вас о самых дурацких историях из детства. Поэтому… расскажите мне о самых дурацких историях из детства! Кирилл: Не вопрос! В топе истории моей матушки, которыми она делится на семейных посиделках, находится рассказ о том, как я родился со стояком и сразу обоссал всех врачей. Так-то! Никита: Бля, Сосед, ты пьян? Нахуй тут кому знать, что у тебя стоит с первой минуты жизни, и что ты ссал на российскую медицину? Дима: После истории Кирилла, моя прозвучит скромно. Как-то в детстве, отдыхая в деревне, я обнаружил в себе потенциального серийного убийцу. Я играл с индюшатами своей бабушки и пытался ласково уложить их спать с помощью камня. До сих пор мучает совесть, я уже 3 года не ем мясо. |
Вконтакте
Twitter
Отзывов (4)