«Музыка для молодых неврастеников и их лиричных бабушек»: Саша Александров из Nikto о рижском андеграунде и анонимности

Рижская группа Nikto, записавшая одну из самых впечатляющих русскоязычных пластинок этого года, едет в Москву и Санкт-Петербург — 29 мая они выступят в “Ионотеке” с Dvanov, 30 мая в “Успехе” с Jars и “Резиной”. В преддверии концерта мы пообщались с вокалистом и гитаристом Nikto Сашей Александровым о том, почему Nikto не занимаются самопиаром, как русскоязычную группу принимают в Латвии, и что представляет собой рижская инди-сцена.

Беседовала: Мария Митрофанова

Расскажи всё самое важное, что нужно знать о группе Nikto тем, кто первый раз слышит это название?

Саша Александров (вокалист и гитарист Nikto): Это не одноименный электронный дуэт из Петербурга, а дополненное синтезатором и трубой power trio. Мы играем построк в широком смысле: эклектический сплав из музыки для молодых неврастеников и их лиричных бабушек.

Это песни на русском языке, связанные, помимо прочего, с определенными традициями русского рока, но сочиненные и сыгранные в Риге людьми с очень разнородным бэкграундом, которые существуют в стороне от российской музыкальной сцены.

Мы играем по барам и клубам Риги с 2015 года, нас здесь знают и, кажется, любят, при этом значительная часть публики русские тексты на слух не разбирает.

У нас есть альбом, его высоко оценили не только латвийские критики, но и некоторые русские, скоро он выйдет на виниле.

О Nikto известно достаточно мало, практически ничего. Это часть концепции? Вы делаете акцент на музыке и не хотите рассказывать ничего лишнего?

А что вообще должно быть известно о молодой группе, помимо музыки?

У меня легкая зависимость от прокручивания ленты «Фейсбука» (*на территории Российской Федерации Facebook признан экстремистской организацией), и в начале совершенно не хотелось создавать себе лишние триггеры.

Кроме того, вся эта тема с визуальными медиа, это желание кому-то понравиться, всегда вызывало некоторую брезгливость. Вокруг уйма групп, у которых полторы песни и один концерт за плечами, но уже всё готово для грамотного маркетинга: фотосессия, соцсети и так далее. Смешно, и возникает чувство, будто в супермаркет попал. Это всё, конечно, суровые реалии рынка, но я вырос на контркультуре и мне гораздо важнее и приятнее от этого хоть немного отгородиться, да и на коммерческий успех никто из нас особо не рассчитывал.

К тому же, перед глазами был пример Anna Kijevā (см. ниже), одной из крутейших рижских групп, записавшей два альбома и успешно выступавшей без всяких симулякров в сети. Наконец, само наше название располагало к анонимности. Но это не концепт. Просто, по-моему, музыка без ярлыков и сопроводительных документов имеет больше шансов обрести живую, неподдельную ауру.

После выхода альбома мы решили собирать средства на винил, появились предложения по концертам вне Риги,  тут уже дальнейшее существование без репрезентации в сетях было бы проблематичным, пришлось выходить на свет.

В рецензиях на ваш альбом в одном ряду с Nikto упоминают группы «Аукцыон» и «Вежливый отказ», «Мегаполис». Имеет ли эта музыка для вас какой-то вес и авторитет? Что любите слушать?

Лет в 5 у меня был любимый диск — сборник с саундтреками Морриконе. Очень многое растет оттуда. Еще папа много слушал Высоцкого, это тоже важно. Так получилось, что со сверстниками я лет до 15 по музыке не контактировал, а родители — достаточно консервативные советские люди. Поэтому лет в 10 я стал слушать бардов, потом «Машину Времени» и «ДДТ». Потом уже The Beatles, Queen, Scorpions (баллады, конечно). В 12 лет мне подарили гитару, я люто зафанател, сначала учился по странной зеленой брошюре, где давались основы классической техники, но с репертуаром из переложений песен типа «Туч» «Иванушек», «Хочу в круиз» и прочей дичи. Тогда я уже хотел играть «рок», но мне предложили сначала освоить классику у частного учителя. Я согласился, и слава богу. Следующие лет 6 я с удовольствием играл ренессанс, Баха, бразильскую и аргентинскую музыку, а слушал совсем другое: Nirvana, «Король и шут», потом метал разный, в общем, всё, что слушали, когда врата интернета еще не распахнулись на полную.

В старшей школе на уроке литературы по Хлебникову молодая и прогрессивная учительница сказала: «Сложно вам что-то объяснить», и просто поставила «Жилец вершин». Это был шок. Так я  стал слушать «Аукцыон», Федорова, и примерно тогда же понял (благодаря «Реанимации»), что Летов — это не просто мат и крики, как казалось ранее. Из русской музыки эти двое повлияли на меня больше всего. Что до «Вежливого отказа» и «Мегаполиса», я их почти не слушал, как и БГ, например, по той простой причине, что мне очень важна интонация, а интонация этих вокалистов в разной степени отталкивает —  ничего не могу с собой поделать.

Моей первой группой была довольно-таки экспериментальная индастриал-формация Fort Spencer, потом играл на гитаре в маргинальных русских группах, пытался играть металкор, продюсировал записи прог-фолк-группы Nepilngadīgā Anna, потом стал в ней играть, а потом волею судеб стал изучать и играть клезмер в группе Forshpil, параллельно все больше увлекаясь импровизацией.

У нашего барабанщика Матиса Акуратерса также очень эклектичные вкусы — от Фрэнка Заппы до Тупака. Он начинал с хип-хопа, потом учился перкуссии в Бразилии и Индии. Вместе мы играли, хоть и недолго, в Nepilngadīgā Anna и Forshpil. Когда я решил собирать состав для работы над своими песнями, Матис показался идеальной кандидатурой именно потому, что он звучал совершенно иначе, чем большинство рок-барабанщиков и при этом всегда оставался музыкальным.

В той же Nepilngadīgā Anna играл и наш басист Марис. Он тоже человек широкого кругозора, аналитик, но при этом играл в основном в традиционных рок-группах, так что в его стиле глубокая продуманность сочетается с приятной сердцу олдовостью. К сожалению, в Россию он поехать не смог, и на концертах его заменит Стас Куликов, талантливейший композитор, звукорежиссер и мультиинструменталист, лидер прекрасной, но не существующей ныне группы Nē.

Сказанное о Стасе в полной мере можно отнести и к четвертому музыканту Nikto: Армандсе Бендерсе, участнике дуэта «Армандс Бендерс и Windows 7» . Он уже давно играет у нас на трубе, а на предстоящих концертах впервые дополнит звучание Nikto синтезатором, если не угорит по рок-н-роллу.

Помимо Nikto у тебя были сольные проекты?

Я писал песни и музыку в стол с того момента, как начал играть на гитаре. В конце нулевых у меня был проект «День побега». Состояся даже один концерт в Великом Новгороде. Потом был альбом инструментального краут-рока «Семь ослепительных дней«, записанный в домашних условиях. Сейчас помимо Nikto я часто выступаю сольно и в коллаборациях с латвийскими и российскими музыкантами как импровизатор-мультиинструменталист.

Сложно ли русскоязычной музыке существовать в европейской столице?

Музыке всё равно, где существовать. Догадываясь о сути вопроса: не знаю. Текстоцентричной — наверное, сложно. Рига не показатель, здесь 40% русскоговорящих. Хотя большая часть наших слушателей как раз латыши, и это меня в какой-то момент очень удивило и обрадовало.

Твой персональный топ-5 лучших рижских групп.

Anna Kijevā — один из сайд-проектов Карлиса Тоне, басиста легендарной постметал-группы TESA, которая не вошла в этот список только по причине того, что вы уже обязаны о ней знать. В отличие от TESA «Анна в Киеве» играли относительно короткие и понятные композиции с вокалом и невероятно жирными и цепкими риффами. Группа записала два альбома и распалась, потому что Карлису, видите ли, надоело.

Židrūns — честь и совесть латвийской гитарной музыки, то ли постхардкор, то ли тяжелый инди-рок. Играют, кажется, с середины нулевых, поэтому звучат как живая, лязгающая репетативными рифами, машина с головой страстного и харизматичного вокалиста Клавса.

The Offiss — дебют года, коллаборация моего старинного друга, виртуозного гитариста и легенды рижского андерграунда Гатиса Зиемы (Nepilngadīgā Anna, Gatis Ziema un Karaliskā Dekadence, последние приезжали в Россию с концертами в 2017, с ними, кстати, и наш барабанщик Матис) и невероятно витального вокалиста Криста Фелдманиса. За эту весну выпустили уже три мини-альбома в разных жанрах, на очереди блэкуха, ска и фламенко. Звучит как шутка, но чего-чего, а серьезности в Латвии хватает.

Gultā ar Fantomasu — еще один представитель редкого у нас вида бодрой и ироничной музыки. Выпустили один альбом и распались, но ведь лучше сгореть, чем превратиться в несгораемый шкаф. На вокале — Екабс Янушевскис, участник групп When My Authorities Fall и Silards. Музыка для латвийского лета, короткого и сдержанного.

Gas of Latvia — электронный проект ветерана рижского андеграунда Андриса Инданса, прекрасная музыка для трипов, раздумий и/или секса.

Nikto выступят 30 мая в клубе «Успех» вместе с Jars и «Резиной», а уже сегодня — в Питере вместе с Dvanov.

Вконтакте Twitter