Out Cold: «Супергерои могут быть говняными!»

Давно от нас не было таких сюрпризов. В память о вокалисте знаковой хардкор-панк-группы Out Cold Марке Шихане мы публикуем материал Степана Максимова о московских концертах бостонской команды, состоявшихся 16 лет назад. Текст Степана впервые был напечатан в журнале Rockmusic.ru № 8 (14) за 2004 год, просто зацените, какой это раритет!

Почему мы вспомнили об Out Cold именно сейчас

Текст: Максим Подпольщик
Спасибо Игорю Сергееву за то, перепечатал с бумаги статью Степана Максимова специально для нас!

Осенью исполнилось 10 лет со дня смерти Марка Шихана, вокалиста незаслуженно малоизвестной бостонской хардкор-группы Out Cold. Группа образовалась в 1989 году и просуществовала ровно 20 лет, распавшись вскоре после смерти фронтмена. Почему об Out Cold стоит вспомнить сегодня?

Ну, во-первых, мало кто до сих пор может раздавать «в старом стиле» так, как они, послушайте, записи бостонцев буквально сносят с ног — а затем заставляют кинуться в самое сердце мошпита. Десять энергетиков из десяти.

Во-вторых, Out Cold плоть от плоти DIY-панк с внушительным бэкграундом. Покойный Марк успел поиграть с самим ДжиДжи — простите, дамы — а также с Си Джеем Рамоуном в его Bad Chopper. Там же какое-то время стучал ударник Out Cold Джон Эвиччи, у которого был лейбл Acme Records, где издавались… да, в общем, какая разница, кто там издавался. Главное, что Out Cold все еще звучат так, что руки сами по себе, ноги сами по себе, голова то ли там, то ли тут, как пел Усатый нянь из одноименного фильма.

Год назад группа выпустила альбом памяти Марка с офигенной обложкой в нашем стиле. Пластинка ничем не отличается от других записей Out Cold, да и не должна, и так нормально, это же хардкор, мать вашу (справедливости ради надо отметить, что альбом состоит из ранее не издававшихся треков бостонцев). Ну а мы по новой заводим дискографию Out Cold, благо во всех стримингах ее с лихвой, и публикуем драйвовый, как песни Марка и ко, текст Степы Максимова о приезде американцев в Россию осенью 2004 года (охренеть, какие мы старые!). Тогда Out Cold выступили в Москве и Питере, и черт, как же я завидую всем, кто запечатлен на видео с выступления парней в «Молоке». Приятного чтения и прослушивания, сегодня так мало кто может.

Текст Степана Максимова о московских концертах Out Cold

Первое сентября. Первое международное панк-шоу на корабле

В отличие от плавучего концерта Sex Pistols на реке Темзе наше шоу не было ни пиар-ходом, ни вызовом обществу. Первое московское международное панк-шоу на корабле не было призвано оскорбить правительство, перед нашим шоу вообще не стояло каких бы то ни было глобальных целей. Просто уютный концертик на речном трамвайчике. Это с одной стороны.

А с другой стороны — великолепная, абсолютно беспрецедентная идея уникального панк-шоу на корабле. Кроме самого факта плывущего концерта, мероприятие было уникальным и по составу участников. На плавучем концерте выступили две, похоже, самых интересных наших панк-группы: Zuname (Москва) и «Морэ&Рэльсы» (СПб), плюс специальный американский десант — группа Out Cold, играющая олдовый традиционный панк/хардкор. Причём Out Cold были реальными десантниками. В момент прибытия поезда с Out Cold в Москву, корабль уже час как плавал по Москве-реке, концерт вовсю шел, люди бухали, а группе еще только предстояло поймать кораблик где-нибудь посередине речки и в натуре высадиться на него в качестве десантников.

Ближе к ночи корабль причалил к Фрунзенской набережной, и мы загрузили Out Cold на борт. Тогда я впервые увидел группу, но знакомством это сложно было назвать, ибо я уже был сильно пьян. Смертельно усталая группа выступила достойно. Прямо за спинами музыкантов плескалась московская водичка, освещенная богатой иллюминацией мостов. Было видно, что если Out Cold сейчас остановятся, они просто упадут от усталости, поэтому хардкор-ребята не останавливались. Конечно же, это было сложно назвать полноценным концертом, ведь публика не могла не то чтобы активно двигаться — публика еле помещалась на носу маленького речного кораблика. А Out Cold — да, молодцы. Хардкор, нах, олдскул! Как правильно выразился мой коллега Денис Алексеев (как раз он и доставлял группу с вокзала на корабль): «Это уже не дымящиеся куски дерьма — это пылающие куски дерьма!» Он прав, Out Cold пылают на сцене. И все же, основное мое знакомство с группой случилось днем позже.

Второе сентября. Прогулка: говняные супергерои, водка и ножи

Еще не успев толком оправиться от бешеной пьянки на вчерашнем корабле, я был вынужден одеться и рвануть в гостиницу «Спутник». Там сидели выспавшиеся хардкор-боги Out Cold и жаждали, чтобы их кто-нибудь выгулял и покормил вегетарианской едой. Поэтому мы, не мешкая, сели в троллейбус и покатились по Москве, рассматривая достопримечательности из окна: Гагаринская площадь с соответствующим памятником, Калужская площадь с памятником Великой Октябрьской революции, увенчанным статуей Ленина, памятник Петру Первому, Большой Каменный мост, храм Христа Спасителя, Кремль, Большой театр — и вот мы приехали на Кузнецкий Мост и сразу же оказались в вегетарианском кафе.

Насладившись вегетарианскими салатами, Марк Шихан, Джон Эвиччи, Майк и Дьюс вышли на мощённую булыжником улицу. В их планы входило посетить музыкальный магазин с дешевыми дисками, о которых они столько слышали от друзей, побывавших в России, затем прошвырнуться по прочим магазинам, посмотреть город и обязательно увидеть Кремль, а затем уж собрать пожитки в гостинице и ехать на вечерний концерт.

В приближении Out Cold оказались совершенно не похожими друг на друга людьми. После давешнего шоу на корабле американцы отдохнули, поели и теперь могли общаться достаточно адекватно, что позволило мне составить о них как о людях наиболее полное представление.

Марк Шихан — фронтмен Out Cold. Также Марк является по совместительству еще и гитаристом Bad Chopper, группы Си Джея Уарда, более известного под именем Си Джей Рамоун, из группы Ramones. Марк оказался самым любопытным, пытливым и общительным участником Out Cold, не чуждым добродушного чувства юмора. Марк очень внимателен к людям, он интересный собеседник.

Джон Эвиччи — барабанщик и лидер-основатель Out Cold. Джон барабанит и в Bad Chopper, а также занимается вопросами выпуска альбомов на своем лейбле Acme Records. Джон Эвиччи любит разговоры по делу. Он не пропускал ни одной московской достопримечательности, однако в общении был более серьезным и сдержанным.

Майк — басист Out Cold. Майк — страстный поклонник Motörhead. Он достаточно мягкий человек, любит пошутить, но сам в компанию не навязывается.

И, наконец, Дьюс — гитарист Out Cold. Дьюс — сама невозмутимость. Кажется, расшевелить этого человека невозможно. Во время прогулки Дьюс никогда не отставал, ничего не говорил, не шутил и был предельно сосредоточен. Однако этот человек все же был единственным из Out Cold, кто умудрился вскрыть мне мозг. Началось все очень ненавязчиво. После завтрака на Кузнецком Мосту Дьюс подошел ко мне и в своей тихой невозмутимой манере сообщил следующее:

— Мне нужен нож.

— Зачем тебе нож?

— Понимаешь, мой папа собирает небольшие складные карманные ножики. И он обычно просит меня привозить ему из поездок ножики.

— Окей, Дьюс, если мы будем проходить мимо магазина, в котором продаются ножи, я обязательно тебе скажу, ладно?

На этом первая ножовая мизансцена была закончена.

Мы отправились гулять. В районе Тверской Марка и Майка привлекли маленькие фигурки Бэтмена и Человека-паука, валявшиеся в самом низу витрины киоска «Союзпечать». Фигурки стоили по 20 рублей и были размером с ладонь. Они были сделаны из оплывающей, ломкой, низкокачественной пластмассы, с них осыпалась краска, а мутные, мятые, истертые пакетики были закреплены обычным степлером. Это было уже за гранью Китая, это был самый жестокий игрушечный трэш! Марк и Майк были в восхищении.

— Мы хотим эти игрушки, — благоговейно произнесли они.

— Но парни, это же дерьмовые игрушки!

— А мы любим говняные игрушки! Мы любим супергероев, и нам нравится, что супергерои могут быть настолько говняными и дешевыми, — молвили Марк и Майк, сидя на корточках перед стеклом киоска и не сводя глаз с самых дерьмовых супергероев в мире.

Получив героев, Марк и Майк хохотали еще полчаса и все никак не могли налюбоваться на свои говняные игрушки.

На Большой Никитской улице мы зашли в магазин вино-водочных изделий. Глядя на огромную керамическую гжель в виде фигур различных бояр, церквей и башен Кремля, американцы пришли в восторг:

— Слушай, Степа, неужели они все наполнены водкой? — никак не могли поверить хардкор-ребята.

— Точно говорю. Все, что вы видите в этом шкафу, так или иначе наполнено водкой: и вон те куклы, и вон те армейские фляжки — все с водкой.

Парни забились в экстазе. Пока Майк и Дьюс спокойненько отоваривались абсентом (в Америке абсент не продается), Джон и Марк никак не могли отлипнуть от шкафа с различными водками. Мысль о том, что вывезти из России они смогут лишь по одному литру на рыло, осложняла выбор музыкантов. В результате Джон решил не выпендриваться и взял две недорогих бутылки «кристалловской»: одну какую-то традиционную и одну анисовую. А вот Марк еще долго шароебился вокруг гжели, но в результате быстро спросил у меня совета и взял два пузыря «Флагмана». При выходе из магазина Марк Шихан еще долго и горячо благодарил меня за то, что я привел их в «такое прекрасное место».

Кстати, в процессе нашей дальнейшей прогулки Марк, при виде любой витрины с выставленной посудой Гжели, шептал мне на ухо:

— А что, вот в этой вазе тоже водка? Ну а в той? А почему там в вазах была водка, а здесь — нет?

Моего знания английского не хватило, чтобы объяснить, что обычно гжель — это просто посуда, а водка в посуде Гжели — для таких иностранных дураков-туристов, как он. Марк так и остался в недоумении.

Итак, мы шли мимо Консерватории, медленно приближаясь к «Зиг-Загу», московской мекке рок-н-ролла, где американцы хотели отовариться дешевыми дисками. Дьюс через каждый квартал подходил ко мне и интересовался, не забыл ли я про ножи и скоро ли мы уже найдем клевый складной карманный ножичек для его папаши. Гитариста Out Cold не интересовали никакие другие достопримечательности, он хотел только ножей! Ножи стали мне мерещиться в каждой витрине! Ножи решали все! Я возненавидел ножи!

Мы зашли в «Зиг-Заг». Культовый магазинчик у метро «Арбатская» как всегда произвел сильное впечатление на иностранцев своими запредельно низкими для западного мира ценами на диски. Были куплены пластинки Дэвида Боуи, Rolling Stones, The Seeds, The Kinks и другие. Парни остались довольны. Выйдя из магазина, невозмутимый Дьюс снова подошел ко мне и задал прямой вопрос:

— Когда мы пойдем искать ножи? Ты не забыл, что мне нужен нож?

Я старался быть спокойным: «Понимаешь, Дьюс, у нас мало времени. Расклад такой: либо мы все вместе идем смотреть Кремль и Красную площадь, либо же мы идём в другую сторону — искать ножи. И тогда у нас не остается времени на Кремль».

Дьюс пустился в раздумья. Наконец он решил: «Я хочу посмотреть на Кремль. Но ты понимаешь, мой отец собирает ножики. Я ДОЛЖЕН привезти ему нож».

В этот момент на горизонте показалась спасительная фигура Димы Спирина. Дима предположил, что мы найдем ножик около Кремля, и этим на время успокоил Дьюса. Мы пошли в сторону Кремля. В подземном переходе, ведущем к Александровскому саду, Спирин обнаружил ларек с ножами.

— Ножи!!! Ножи!!! — радостно орал Дима.

В первый раз за время нашей прогулки Дьюс потерял самообладание и побежал к ножам.

— Ну да, это хорошие ножи. Но, понимаете, мне нужен более русский нож… Ну, чтоб на нем была картинка русская…

Проклятые ножи! Гуляя вдоль Кремля, Дима спросил парней, не хотят ли они взять у него русскую порнушку. Законопослушные американцы шарахнулись в сторону. Фильм «Школьница-2» я забрал себе. Смешное кино, только нашим порноактрисам не мешало бы походить в солярий и избавиться от прыщей на заднице!

Красная площадь произвела на Out Cold гораздо более сильное впечатление, чем можно было бы предположить.

— Да! Да! Это именно то, что я и хотел увидеть. Я хотел увидеть реальную старину! И вот она! Эта площадь, все эти постройки — это реальная старина! И больше всего мне нравятся ваши церкви, — говорил Марк Шихан, с любопытством оглядывая каждую деталь древнего архитектурного ансамбля. Джон и Майк активно фотографировали, а сосредоточенный Дьюс молча следовал за нами, — о ножиках размышлял.

— Грек, — указал на Дьюса Дима Спирин, скептически оглядывая гитариста.

— По нему видно, — злобно сказал я.

Американцы реально перессали, услышав рассказ о том, как Иван Грозный («Очень, очень злобный царь!») выколол глаза архитекторам, построившим храм Василия Блаженного. Выйдя за пределы площади, Out Cold столкнулись с самым страшным сатанизмом, который только может подстерегать иностранца в России, — они увидели прилавок с матрешками. Убеждать артистов в том, что сейчас их обдерут до ниточки, не было смысла, оставалось лишь яростно торговаться с матрешечником.

Но нет худа без добра: среди лох-атрибутики отыскались… НОЖИ!!! Маленькие автоматические ножички со встроенными зажигалками! И на каждом была приклеена металлическая эмблемка с советской символикой: значки КГБ, гербы СССР и прочий стафф подобного сорта. Казалось бы, Дьюс должен был быть счастлив, но не тут-то было. Повертев каждый ножичек в руках, гитарист задумчиво произнес:

— Это оружие. Это нелегально — провозить оружие через границу, — и положил ножички обратно на прилавок.

Я — человек, в принципе, очень терпеливый. Но мне хотелось орать: «Твою мать! Покупай свой сраный нож и прекрати ебать мозги!» Тем не менее, мне удалось спокойно убедить Дьюса в том, что эти ножички совсем маленькие, что он без проблем может провезти один через границу. Нож был куплен.

Прижимая матрешки к груди, Марк застенчиво улыбался.

— На самом деле, мы просто вонючие тупые туристы и барахольщики. Мы — законченные туристы, нах!

И мы вернулись в гостиницу. Надо было выселиться из номеров и ехать в «Р-клуб», на вечерний концерт.

Сидя в гостиничном ресторане, ребята поедали вегетарианскую пиццу — подкреплялись перед вечерним концертом в «Р-клубе». Джон Эвиччи любезно подарил мне кассету Out Cold и плакат. Все парни нарисовали смешные надписи на вкладке к кассете. Я завертел сувенир в руках: «Я знаю, парни, вы — крутые. И мне нравится наблюдать мощные хардкор-гиги. Но не находите ли вы, что слушать хардкор дома — весьма бессмысленное занятие? Ведь такие хардкор-группы, как Out Cold, они все между собой похожи. Вон те же финны, Hero Dishonest, недавно были в Москве, — с ними та же история».

Марк Шихан понимающе закивал: «Да, у нас были совместные шоу с Hero Dishonest — это реальные хардкор-парни! Но я тебя понимаю. Я сам не очень-то люблю слушать хардкор дома. Зачем мне его слушать, если я сам почти каждый вечер играю хардкор и наблюдаю шоу дружественных групп? Мне этого хватает. Дома я слушаю совсем другую музыку. Ты видел, какие диски мы сегодня купили? Rolling Stones, Дэвид Боуи — вот это мое!»

Концерт в «Р-клубе»

К нам вновь присоединился главный московский хардкор-корреспондент Денис Алексеев. У Дениса на руках уже были билеты до Хельсинки. Когда Out Cold впервые узнали о том, что билеты куплены, они зашептались (а Дима Спирин подслушал): «Вот видишь, они все-таки купили билеты, а ты только зря ворчал, что мы никогда не уедем». Бедные американцы, что же они такие зашуганные? Они еще не знали, что главный стресс им еще предстояло перенести.

Наконец, мы собрали вещи и двинули в «Р-клуб». Все расселись по двум корытам — московским импровизированным такси — и покарябали до клуба. Американцы развеселились.

— Вы хоть в курсе, что сегодня у вас будет самый масштабный российский концерт? — поинтересовался я. — Сегодня на ваше шоу должно прийти не меньше трехсот человек.

— Че, в натуре? — удивились Марк и Джон.

Но тут машина вырулила к клубу, и парни восторженно начали тыкать пальцами на мощную толпу, собравшуюся около входа.

— Это что же, вся эта братва пришла на нас попялиться? — не веря своим глазам, спрашивал Марк.

— По большей части — да. Но не только из-за вас. Дело в том, что российские группы, играющие сегодня в качестве вашего саппорта, стабильно привлекают на свои гиги более или менее постоянную тусовку. Если б не они, народу было бы меньше. Но я вас уверяю, что каждый из пришедших все равно жаждет вас увидеть, и я вам обещаю, что концерт будет жарким.

Мы вылезли из машин. Организатор «р-клубовского» концерта, Серега Волошин, уже бежал нас встречать.

— Итак, ребята, сколько времени вам понадобится на саундчек? — заботливо обратился к группе Волошин.

Музыканты безразлично пожали плечами.

— Сколько нам надо времени, чтобы настроиться? Да нисколько!

— Не, в натуре, неужели вам не требуется время для настройки? — удивился Волошин.

— Бля, ну считай, что нам нужно пять минут, — спокойно решили хардкор-боги.

Вот так вот! Фирменная американская группа, имеющая опыт выступлений на клубных площадках Америки и Европы, существующая более десяти лет, может с уверенностью заявить, что они угарно выступят и круто прозвучат при любых раскладах! Гарантированно! Им даже нет нужды спрашивать про аппарат, им даже не требуется ни разу побывать на площадке, на которой им предстоит выступать! Они точно знают, что их гиг будет самым жгучим и страстным, в какой бы дыре им не предложили играть. Какой там технический райдер? Никаких звездных требований! Они будут выступать, потому что хотят выступать, никак иначе! И никакие технические заморочки не заставят их передумать!

Почему же нам кажется волшебством, что группа, настроившись за три минуты, звучит в пять раз круче и угарнее, чем предыдущие коллеги, настраивавшиеся, как обычно, по 15 минут и с умным видом поучающие местного звукача, в какую сторону ему крутить ручки? Я думаю, потому, что мы уже привыкли к такой ситуации: группе без году неделя, они впервые вышли на сцену и в силу кривизны собственных конечностей начинают пенять на акустику, на плохой аппарат, на раздолбанный пульт и неработающие мониторы. Поэтому нам и кажется волшебством то, что Out Cold, не тратящие времени на настройку, играющие на том же аппарате, что и наши группы, звучали настолько здорово. Вот это я могу назвать профессионализмом и преданностью своему делу. И здорово, что наша публика это, слава богу, чувствует! Здорово, что публика может забыть о собственной значимости и вступить во взаимно захватывающую бурю эмоций и жгучих страстей панк/хардкора Out Cold.

Выступление Out Cold и впрямь вышло жарким. Оно было настолько же быстрым и недолгим, насколько и насыщенным. Настолько насыщенным, что и публика, и группа разошлись выжатыми как лимон. Полчаса не прекращаемого ни на минуту безумия и в зале, и на сцене.

Как и подобает на истинных хардкор-шоу, публика смешалась с артистами в едином экстазе. Никто не остановился ни разу: нон-стопом звучал визг преобразившегося в яростного волка Марка Шихана, Джон Эвиччи вдалбливал в свои барабаны так, что, казалось, от этого зависит жизнь всей планеты, Майк и Дьюс терзали свои гитары столь же яростно, люди в зале разбивались друг о друга в жесточайшем слэме, в туалете кто-то уже чинил разбитые носы и потирал ушибленные ребра, люди летели со сцены как яблоки по осени.

Испытав таким образом сильнейший культурный шок, растратив всю свою злость, уничтожив дьявола внутри себя, музыканты остановились столь же внезапно, как и начали. Джон спустился в гримерку, его грудь судорожно вздымалась, пот с футболки капал на пол. Марк Шихан восторженно носился от стены к стене, он никак не мог уняться. Майк упаковывал на сцене бас-гитару, его руки дрожали: «Great gig! Great fucking gig!» — орал он. Я впервые слышал нецензурную лексику от спокойных Out Cold! И лишь Дьюс остался невозмутим! Еще бы, ведь у него в сумке лежал ножик для папаши, — а этого ему было вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливым.

Широко улыбаясь, седеющий панк Марк Шихан говорил мне: «Ваша публика реально ебанутая! Реально сумасшедшие люди. Это наш лучший концерт! Один из лучших!»

— А в Америке публика такая же сумасшедшая?

— Нет, очень редко. Очень редко кто-то рубится так же, как русские ребята. У вас ведь не часто проходят такие концерты?

— Для нас счастье видеть группу, подобную вашей, в России! Это случается отнюдь не каждый день.

— Ну вот. А у нас в Америке подобные нашей группы выступают каждый вечер! Каждый гребаный вечер! В нескольких клубах одновременно! И, естественно, нашей хардкор-публике сложнее испытывать столь яркие эмоции каждый вечер!

Джон Эвиччи бросил мокрую футболку с изображением логотипа своего лейбла Acme Records (на котором собственно и выходят альбомы Out Cold и Bad Chopper) на скамейку. Надев сухую майку, Джон стал с сомнением переводить взгляд с мокрой футболки Acme Records на открытый чемодан с сухими вещами и обратно. Мой взгляд проделывал те же упражнения. Я решил помочь Джону:

— Джон, не забудь футболку, — заботливо сказал я.

Джон молчал. Было видно, что ему не хотелось засовывать потную футболку в чемодан, но и оставлять было жалко. Он напрягся.

— Слушай, Джон, а может, оставишь маечку мне? На память! — не выдержал я.

Джон молчал. Он снял очки и стал думать. Наконец напряжение исчезло с его лица, он радушно заулыбался и раскололся:

— Бля, да без вопросов! Да забирай, так и быть! — улыбаясь, он принялся обниматься со мной.

Тут подскочил Марк и указал на свое мокрое тряпье:

— Хочешь, возьми и мою! — благодетельственно заявил он.

Я поморщился:

— Твоя мне не нравится, ты уж прости, — застенчиво сказал я.

Музыканты весело расхохотались.

Ленинградский вокзал. Отъезд. Out Cold подсаживаются на измену и испытывают главный стресс

Собрав все пожитки, мы выходим на улицу. Темно. Дождь. Сразу осень. Надо прощаться и ехать на вокзал. Музыканты раздают последние автографы на мокрых бумажках. Джон, Марк, Дьюс и Майк прощаются с Волошиным, Гришей Фельдманом, Денисом Алексеевым и всеми, кто помогал им в российских гастролях. Гриша бежит ловить машину.

Едем таким образом: в машину брата Волошина загружаются все вещи артистов, включая инструменты. После этого в машине оказывается свободным лишь одно пассажирское место, которое занимает невозмутимый и строгий Дьюс.

Во вторую машину, любезно пойманную Григорием Фельдманом, на заднее сиденье забиваются оставшиеся трое музыкантов, а на переднем пассажирском сиденье — я. Договариваемся с таксистом, чтобы он ехал след в след за первой тачкой, ведомой Пашей Волошиным.

Я говорю парням, что можно расслабиться, ибо на поезд мы успеваем вовремя. Едем действительно вслед за машиной с Дьюсом и инструментами. Тут еще важно упомянуть, что водитель первой машины (брат Волошина) не знает английского языка и вообще не знаком с Дьюсом.

И вот, мы подъезжаем к Ленинградскому вокзалу. В этот момент первая машина магическим образом пропадает из поля зрения. Я думаю: ну уж тут-то мы не потеряемся.

Вылезаем из такси. Первой машины и след простыл. Я иду вдоль всей автостоянки вокзала, парни молча следуют за мной. Машины нет. Льет дождь. Я разворачиваюсь и иду в обратную сторону, прохожу вдоль всего Ленинградского и даже вдоль рядом стоящего Ярославского вокзала. Машины нет. Музыканты безмолвно следуют за мной. Мы разворачиваемся и еще раз прочесываем автостоянку.

Время идет, до отхода поезда времени все меньше. В глазах Out Cold ужас, они не могут произнести ни слова, на лицах явно написано: «Мы никогда отсюда не уедем! Нашего гитариста вместе с инструментами увезли в неизвестном направлении!» Телефоны предательски не отвечают.

Дима Спирин ждет нас на вокзале, но я не могу бросить парней среди вокзальных прощелыг и бежать к нему, да и зачем? Наконец, я бросаюсь в сторону непосредственно железнодорожных путей, и оказывается, что первая машина, каким-то образом проскочив шлагбаум, давно ждет нас в непосредственной близости от путей.

Завидев вдалеке Дьюса, все так же невозмутимо ожидающего коллег (до отхода поезда — пять минут), Out Cold бросаются бежать к другу. В глазах у перестремавшихся музыкантов стоят слезы, на ходу они на полном серьезе вслух благодарят Господа Бога. Маменькины сынки объединяются и судорожно всхлипывают. Мы встречаем Спирина и сажаем парней в поезд. Едва зайдя в вагон, Джон достает водку — без водки пережить все произошедшее сложно. Прощаемся горячо и быстро. Куча взаимных <текст обрывается>

Подписывайтесь на Sadwave в социальных сетях:
ВКонтакте | Telegram

Вконтакте Twitter