|
Томское нойз-рок трио «Позоры», о дебютном EP которого мы писали в ноябре, представляет новый сингл «Сексист». Мы поговорили с вокалисткой группы Леной Кузнецовой и автором музыки и барабанщиком Сергеем Рохманюком (Rhokhokho) о старых песнях, томской панк-сцене и феминизме.  Беседовала: Кристина Сарханянц («Чушь в массы!«) После выпуска дебютной EP вы неоднократно объявляли о роспуске группы, даже давали «прощальные» концерты-квартирники. С чем связаны разброд и шатание? Сергей Рохманюк (барабаны): С тем, что меня подзаебало сидеть в Томске, и я решил свалить в Москву. На самом деле группа появилась по той же причине: я довольно долго держал в себе разные музыкальные идеи, в том числе «Толпу ебаных мужиков», и в какой-то момент подогнался, что часики-то тикают и если я сейчас ничего не сделаю, то потом стопроцентно проебусь по какой-нибудь выдуманной причине. Поэтому я подошел к Ленке, зная, что она оценит подобный угар, поделился идеей и… закрутилось, завертелось. Просто съехать после какого-нибудь кухонного прощания было как-то тривиально, а вот угореть, записать пару песен и выступить — другое дело. Тут тебе и кутеж, и драма даже какая-то. Если посмотришь, то увидишь, что EP мы выпускали примерно по песне в неделю. И то только потому, что был неотвратимый дедлайн, и нам надо было успеть записать ее. Поэтому последний месяц-полтора, что я был в Томске, я почти ничем не занимался, кроме «Позоров». Лена Кузецова (вокал): О последних концертах мы объявляли только в Томске, и их было три штуки — это не специально, просто так сложилось: Серега переезжал в Москву и мы вообще не очень понимали, что с группой будет происходить. Работать на расстоянии, а тем более записываться не очень удобно. Песню «Сексист» мы сейчас делали как раз в таком формате, и это был пиздец. Потому что, например, у нас был один вечер на запись вокала, и я заболела как скотина и даже говорила через силу, а мы решили экспериментировать с интонациями, криками. К тому же на запись я пришла с сыроватым текстом, так что многое по структуре мы решали по ходу записи, продумывали отдельные фразы. Было жестко, но результат, на мой взгляд, охуительный. Вы пытались сами себе как-то объяснить, почему группа, собиравшаяся чуть ли не шутки ради, пришлась по нраву столь большому числу самых разных слушателей? Сергей: Постфактум можно придумать много объяснений. Может, те, кто нас заценил, как и я устали от рока в широком смысле, поэтому для них мы звучим свежо и любопытно. С одной стороны, я занимаюсь музыкой и записью уже лет тринадцать, поэтому, несмотря на то, что в «Позорах» мы все не за своими инструментами и аврально записываемся на репточках, все равно звучим убедительно. Конечно, «Грэмми» мне за это не видать, но пока никто и не говорил, что мы звучим как говно, а этим ребятам только дай повод! И да, вроде как все это шутка и угар, а все равно получилось добавить всякие попсовые трюки и аранжировки. Мы с Ленкой даже хотели разок для препродакшна подогнать звуки синтов под ее голос, чтобы проверить, что ритмически вокальные партии ни с чем не конфликтуют. У-у-у, панк! С другой стороны, Лена обладает просто дьявольской способностью мутить движи и пробивать их. А еще она просто охуенная баба, которая никогда не полезет за словом в карман. Вот мы и получили сочные тексты и много вариантов, чтобы себя показать. Ну, а Егор… Без Егора не было бы вообще доброй половины томской сцены, такое мое мнение! Мы шутили, что из-за количества групп, в которых мы играли, мы можем считаться группой музыкальных проституток, а Егор точно самый шлюхастенький из нас. Это я все к тому, что в принципе у нас были все возможности, чтобы сделать хорошую музыку и донести ее до людей.  Лена: Но я все же скажу, что группа не собиралась шутки ради. Просто мы с Серегой давно знаем друг друга и немало работали вместе (он постоянно сводил группу «Вхоре» и пару раз играл с нами на выездах как сессионщик), но полноценной группы у нас никогда не было, да и вообще у Сереги не было группы, в которой он мог бы раскрыться. Так что мы все шутили-шутили про скримо-группу, в которой я буду петь (вот умора!), а потом вдруг стало не до шуток — начали песни появляться. Я сама себе не пыталась объяснить [почему мы понравились слушателям], но это сделал Антон Образина: в декабре в Питере мы, кажется, ехали в такси, и я рассказала про очередную неоднозначную трактовку песни «Кухонный боксер» (там было что-то про антиномию менструальной крови и спермы, вообще какое-то безумие), а Антон воскликнул, что вот оно, никто не понимает вообще, про что это, все задают вопросы сами себе и пытаются выяснить, фантазируют всевозможным образом и так далее. В общем, нет однозначности, есть одно большое недоумение, когда тебе по лицу врезали — вот вам секрет успеха. И дело не только во мне, в моих текстах, харизме или еще в чем, а в том, что все сложилось как надо. Амбициозность и дотошность Сереги и мое дозревание как фронтменши дополнились давними теплыми отношениями нас троих и творческим доверием. Короче, все были готовы, а мы были готовее всех. В целом я давно везде говорю, что мне очень не хватает на русской сцене девчонок, которые не поют по нотам. Меня выворачивает от классического женского вокала формата «мяу-мяу-мяу» и образа лесной нимфы, а орать все почему-то стесняются, хотя это пиздец как легко. А раз мне не хватает, то чья это забота, как не моя? Пришлось работать. Что сейчас представляет собой томская сцена? Что на ней и с ней происходит? Думаю, у тебя, Лена, как еще и организатора гигов, есть свой взгляд на происходящее. Лена: Раньше всеобъемлющим был тренд «вот подпишусь на зарубежный лейбл и заживу», потом пришло осознание, что из Томска по Европам не особо покатаешься и никому ты там особо и не нужен, поэтому многие сменили вектор на Москву. Но это что-то из серии покорения Голливуда: окей, но нахуя? В Сибири хорошее панк-комьюнити, в подавляющем большинстве случаев очень сплоченное, пиздатые опен-эйры общесибирские, здесь приятно ездить в туры. Такие комьюнити складываются вокруг тех, у кого есть цель их создавать. Стараниями нашими и «Газели смерти» Томск и Сибирь наконец-то оказались на панк-карте России. Вместе с тем Томск сейчас переживает упадок — ситуация, когда во всех группах играют одни и те же люди, до боли знакома всем локальным сценам, я сама играла в четырех группах одновременно, но не на всех концертах. А у Егора (басист «Позоров») сейчас сколько групп, семь? И каждый концерт превращается в бенефис, потому что в трех из четырех групп играет Егор. Мы даже в начале апреля хотим поехать в маленький тур вокруг столицы с «Позорами» и «Властью», потому что разница в составах — один человек. Четыре лица, две группы по три человека — очень удобно. В общем, новых людей нет, новые группы создаются старыми людьми, публика рассасывается и разъезжается, у бывших оргов-инициаторов порох подзакончился, начался период микроволновок в кредит и ипотек. Да и меня подзаебало одно и то же, делать гиги — это уже какая-то постоянная рутина, хоть их количество и растет. Конечно, у каждой сцены есть проблемы, у московской их тоже немало, в Питере я вообще что-то сцены особо не увидела, кроме ионотековской тусовки, хотя казалось бы. Про проблемы можно ныть, а можно стараться их обходить или даже решать. Вот нытиков я не уважаю вообще и подход «хорошо там, где нас нет» тоже. Можно сказать, что я локальный патриот и очень люблю томскую сцену. Но в последнее время все равно думаю о переезде, так как возможности локальной сцены все-таки ограничены, и мне кажется, что я их уже в той или иной мере исчерпала или почти исчерпала. Возможно, скоро «Позоры» станут московской группой, но не скажу, что я особенно рада такому развитию событий: мне как-то поближе статус группы сибирской, я от него отказываться не спешу. Сергей: А для меня главная проблема всегда лежала в плоскости слушателя. Я ведь музыкой занимаюсь из-за того, что музыку люблю слушать, а не наоборот. Я понимаю, что вряд ли смогу услышать живьем Converge или Noisia в сибирских ебенях. При этом для занятия музыкой Томск — точно не самый плохой город, пусть расстояния и накладывают ограничения на количество возможных гигов. На вас постоянно вешают ярлычок «феминистический хардкор», при том что черт с ним с феминизмом, но хардкора-то в вашей музыке как такого нет. Во всем виноват Горбачев из «Медузы»? Сергей: Кто знает, про какой хардкор он говорил. Может, про диджитал-хардкор или старый добрый габбер. В «Толпе…» как раз есть такой кусочек. В «Сексисте», кстати, вообще каноничный долбящий хардкор. Про феминизм ничего не могу сказать, помню, что спрашивал Ленку про смысл текстов. Она сказала, что это ирония на то, как выглядит современный феминизм. Я поспорил, что вряд ли кто-то заметит иронию, все, скорее всего, будут принимать все за чистую монету, на что получил резонный ответ в духе: «Да мне похуй, кто там что заметит или нет». Лена: Никогда не рефлексирую над жанрами, которые приписывают той музыке, в которой я участвую. Жанр — это уже давно просто контекстуальное поле, маркер какой-то эмоции или состояния. Условно, хардкор — значит, чуваку стало от агрессии не очень комфортно. Нойз-рок — захотелось ларек ограбить и в яму упасть. Я рада любым эмоциям, которые мы вызываем. Необходимость жанрового описания лично меня всегда ставит в ступор, я в этом вопросе всегда доверяю автору музыки. Но «Медуза» много в чем виновата, это факт.  В интервью каналу «тв2» ты, Лена, говоришь, что не хочешь, чтобы то, что ты делаешь, воспринималось через призму феминизма… «Но так получилось, что невозможно это все делать и не быть феминисткой». Почему невозможно? Почему, на твой взгляд, нельзя послать все и всех и отстраниться от навязываемого стереотипа: девочка поет — фем-панк? Лена: Поначалу у меня было желание упереться руками и ногами, максимально отписываться от феминизма и прочего, по всевозможным личным причинам. Потом я как-то обратилась к себе: почему я не хочу ассоциироваться с этим? Понятно, что есть мое собственное несогласие с некоторыми пойнтами современной фем-парадигмы и их методами. Но есть же и в окружении такая установка, что называться феминисткой стыдно. Все вот эти статьи вроде «25 девушек, которых испортил феминизм», в которых описывают девчонок, которые были «норми»-красавицами с длинными волосами и кроткими селфи, а стали нифершами с бритыми бошками и своим клевым стилем. Такие статьи будто транслируют отовсюду: феминистки такие, сякие, жирные, стремные. Я была стремной еще до того, как феминизм стал мейнстримом, так что имею право так говорить! Наверное, лол, извините. Сергей: Ну, с нашими текстами действительно сложно воспринимать нас вне фем-контекста. Если это кого-то раздражает, то даже хорошо. Хотя было бы круто, если бы о нас начали думать шире. Лена: На самом деле, мне похуй, называйте нас как хотите. Феминизм — это тренд и триггер, и если кто-то считает, что мы под этот тренд подходим — ради бога, я не против. Но я не хочу, чтобы девочки смотрели на меня и видели эту ебаную статью «25 девушек, которых испортил феминизм». Феминисткой быть хорошо, и нефеминисткой быть хорошо. И вообще, никем быть не стыдно, кроме как узколобым уебком. К тому же всё и всех отвергать — это уже немного запылившийся панк-рок, какая-то максима на уровне мемов про подростков-нигилистов. А ты попробуй последовательно и адекватно выступать за что-то, при этом оставаясь крутым не только для своих подписчиков в инстаграме. В том же интервью ты говоришь, что не помнишь, как написала «Кухонного боксера». А помнишь, как был написан текст «Толпы ебаных мужиков» (песни, из-за которой вас, по сути, и записали в фем-панк)? И почему он получился именно таким? Лена: Почему не помню, историю создания «Боксера» я помню прекрасно. Как первые вокальные мелодии были один в один группа «Зарница» и как меня это ужасало; как пыталась засунуть в текст сюжет изначально, но меня неистово бесили слова, которые я для него подбираю, и все остальные творческие потуги. «Боксер» в финальном виде появился на репетиции: ребята гоняли риффы и точили структуру, а я что-то лепетала в микрофон, задел на припев уже был, кусок про менструальные чаши вообще изначально был к «Толпе ебаных мужиков», но не влез, чаи и батареи я не знаю, откуда возникли, но все так ловко слилось воедино, что мне не пришлось совсем работать над текстом. Единственное, долго учила последовательность матов в конце.  «Толпу ебаных мужиков» я рожала еще дольше, в трех городах — Томске, Омске и Москве. Саму фразу придумал Серега, это было сразу после умозрительного создания группы в салоне такси: «ЛЕНКА, Я ТАКУЮ ТЕМУ ДЛЯ ПЕСНИ ПРИДУМАЛ, НУ ПРОСТО УЛЕТ! ТОЛПА ЕБАНЫХ МУЖИКОВ!» В этот момент я поняла, что мне пиздец сколько есть об этом рассказать. Это был мой первый опыт написания текста песни, поэтому я его переписывала раза четыре, наверное, и финальный родился очень красиво: я дрочила в душе на бывшего, и все как-то резко сложилось в слова и строчки. Эта песня о боли и обиде, об агрессии от бессилия, ее лирическая героиня куда слабее и уязвимее героини того же «Боксера». Мне кажется забавным и странным, что эта песня обросла какими-то фем-коннотациями, и я не всегда понимаю, как чьи-то ассоциации работают, и что люди вообще видят в моих текстах. Но это и не мое дело, если честно. Про «Сексиста» тоже отличная история. Мы придумали эту песню с Мишей Колесником из омской группы #PRSCHKNN на летнем опен-эйре в Красноярске. Я написала первые две строчки («Я никогда не получу по ебалу»), а в конце сентября мне неиронично набили ебало на концерте «шумных и угрожающих выходок» в Томске. Девочки, не бойтесь своих желаний! Сергей: Я, конечно, текст не писал, но могу рассказать, что подразумевал, когда предложил название «Толпы…». Мне нравится болтать с бабами о мужиках, слушать истории о стремных подкатах и все такое. Я к Лене-то и подошел с идеей собственно, потому что мы с ней об этом тоже периодически разговаривали. Так вот, часто в мужской компании возникает тема тупости баб. И тут меня всегда смущала однобокость таких рассуждений, потому что из рассказов подруг я понял, что более глупого существа, чем мужик, жаждущий поебаться, у которого вдруг все скатывается к какой-то смеси первобытных примет и «10 советов, где нужно всего лишь…», еще поискать. Вроде видишь парня, у тебя с ним интересная интеллектуальная беседа, а потом узнаешь, как он пытался подкатить к твоей подруге, и просто не можешь сдержать смех, какой он ебанько. О такой толпе я и хотел написать песню, плюс это было бы очень иронично, что парень поет про ебаных мужиков, но желание играть на барабанах взяло верх, и Лена наполнила этот образ уже своими смыслами. Что для вас панк? И томский панк, он какой? Как выглядит, чем занимается, куда ходит, с кем общается? Лена: Так же, как и любой человек, ходить может куда угодно и общаться с кем хочет, и даже музыкой может не заниматься. Панк — это общие ценности, в первую очередь, а потом уже всевозможная атрибутика. Томский панк приходит на гиги в –35 °C, потому что ему жизнь не мила без этого, и спокойствие души, лояльность сцене важнее комфорта жопы. Какой-то, короче, сказочный персонаж. Сергей: У панка много коннотаций сейчас. В нем должен быть вызов чему-то. Для меня музыкально панк — это попытка максимально сломать шаблон правильной музыки, оставаясь при этом запоминающимся, чтобы это еще можно было назвать музыкой. Например, Death Grips — самая панковская группа современности. А лирически панк — это конфликт. В нашем случае, например, с нормой того, как выглядит женская роль. В простом «бытовом» плане под панком подразумевается какая-то музыкальная общность людей связанных идеями DIY, взаимовыручки и в целом симпатией к левым идеям разного рода. Томский панк имеет свою специфику. Думаю, прежде всего потому, что зародили ее по большей части металисты, которые были за левые идеи. Поэтому на наших гигах всегда играли либо олдскульный панк-рок, либо олдскульный метал. «Панк-музыка в первую очередь должна быть протестной», — сказал Сергей в интервью. Против чего протестуют «Позоры»? Лена: По-хорошему, надо бы протестовать против самих себя и собственной публики, против того, чтобы нравиться кому-то нарочно. Культурно-эстетический протест. В текстах я уже тоже не знаю, где протест и вызов, где ирония, а где за чистую монету все вывалено как есть, да и хуй с ним. Кого ебет, реально, что я там имела в виду, пока в ванной дрочила? Художественная истина уже давно обмельчала и загнездилась в глазах смотрящего и всевозможных контекстах, меня эта ситуация устраивает более чем — вся ответственность за мое творчество лежит на слушателе при таком раскладе, и я с легкой душой посылаю его на хуй. Потому что я тоже слушатель.  За что вы, наоборот, готовы вписаться? Лена: За все хорошее, против всего плохого. Ну вот за пострадавших от домашнего насилия готовы вписаться. Еще что предложат, тоже впишемся. Коммерческое предложение с перечнем допустимых тем, за которые мы вписываемся, составлять не планируем. Сергей: Мне сложно говорить от имени группы, за что мы вписываемся или против чего протестуем хотя бы потому, что я до сих пор до конца не уверен, какой посыл у наших песен, поэтому я их воспринимаю просто как некий эстетический образ. Точно мы можем сойтись лишь в том, что мы против любого проявления цензуры. Каждый вправе выразить свои идеи, а остальные вправе сказать, что его идеи — хуйня. В противном случае отсутствие диалога ведет только к решению через насилие. А где для вас кончается музыкальное и начинается политическое? Или вы не разделяете эти понятия? Сергей: Меня всегда озадачивали такие вопросы. Вот ты идешь по разьебанной улице, на которой снег не убирали никогда, чтобы зайти в магаз и купить какую-нибудь жратву по акции. Где здесь заканчивается гулятельно-бытовое и начинается экономико-политическое? Если говорить про артистов, то их влияние довольно сильно преувеличено как теми, кто считает, что артисты не должны лезть в политику, так и их оппонентами. Ни один человек в здравом уме не будет формировать свою политическую картину мира на основании мнения какого-то актера или музыканта. Лена: А в моем мире розовых пони музыкальное никогда не кончается, а политическое никогда не начинается.  Хорошо, расскажите тогда, про акцию к 8 марта, которую вы готовите с Васей Огонечком из Kick Chill и «ТУГГ». Лена: Так вышло, что я уже кучу лет занимаюсь панк-движем, но ни разу не делала ничего значимого в социальном плане — мне не очень близка протестная движуха, я не хожу на митинги, не пишу злобные твиты про законы и так далее. Не скажу, что меня это когда-то волновало, просто решила, что это не для меня и не особо дергала тему. Я даже новости не читаю, очень дистанцируюсь от всего политического. Но в этот приезд в Питер я познакомилась с Димой Волжским и как-то немного расшарила материалы про дело «Сети», меня захлестнуло какой-то волной эмпатии. И на эту волну резко упал Вася Огонечек с очень (ОЧЕНЬ) вдохновляющей речью о том, что нужно возвращать феминизм в панк-рок, что домашнее насилие — это ебаное средневековье, что нельзя молчать и надо мутиться. Меня долго просить не надо. Мы сделали акцию «Не виновата» в поддержку женщин, пострадавших от домашнего насилия. Акция пройдет с 8 по 10 марта в нескольких городах России и в одном городе Белоруссии (Беларуси), это будут концерты, лекции, выставки, поэтические чтения и подобные движухи. Все деньги с концертов пойдут на помощь благотворительным фондам, кризисным центрам, убежищам для женщин и всей вот этой защищающей жертв домашнего насилия инфраструктуре — каждый город сам выбирает, какой фонд поддерживать. Мы со своей стороны составили список организаций, которым доверяем (он составлен сведущими людьми, и мы лично пообщались с представителями этих фондов) и рассчитываем, что даже те, кто на концерты не попадает по какой-то причине, поддержат их и тем самым нас. Какая песня позоров у каждого из вас сейчас любимая и почему? Сергей: «Кухонный боксер», наверное. Из-за низкого темпа его реально по кайфу играть живьем: можно отключать мозг и уходить в какой-то животный режим. Хотя, может, если бы я играл чуть лучше, то во всех песнях так бы мог. И, конечно, новые песни мне сейчас очень нравятся. Хочется уже быстрее их все доделать. Лена: «Кухонный боксер», потому что я не знаю, кто ее поет, — животное какое-то. «Сексист» тоже хорошенькая, горжусь своей в ней работой, горжусь условиями, в которых мы ее написали, горжусь серегиным музлом. Дальше что-то еще более охуевшее должно происходить. Даешь гендерно нейтральные туалеты? С.: Определенно, даже у моей бабушки дома такой есть! Следить за «Позорами» в ВК  Вконтакте
 Twitter
|