|
Гаражные панки Zombiecops и Павел Мятный отправляются в совместный тур с шугейзерами Phooey! из Украины. В воскресенье 7 июля эта банда выступит в Москве. Sadwave поговорили с музыкантами о мистическом дирижабле, необходимости бумажки с текстом и бездне смысла, заключенной в слове «оуйе».  Гипнотический барабан Павла Мятного Действующие лица: Павел Мятный, Максим Черепица (гитарист Zobmiecops), Никита (гитарист Phooey!) Беседовал: Денис Алексеев Денис: Я буду иногда отходить, потому что у меня стиралка-полуавтомат, и на ней надо иногда сидеть, чтобы она не упрыгала к соседям или вообще на волю. Я надеюсь, вы не ждете, что я буду задавать вопросы о том, что вы чувствуете перед предстоящей поездкой и какие у вас творческие планы. Также предлагаю забить на мой статус «интервьюера» и ваш статус «интервьюируемых». Кто у кого берет интервью — это мы в конце решим. Вообще, лучшие интервью, которые я читал – это разговор Фуко с Хомским. Там реально непонятно, кто кого интервьюирует, и это как бы совсем не важно. Концепцию предлагаю следующую: изначально предполагалось, что я поеду вместе с вами водителем, но в силу объективных причин я не могу этого сделать. Если бы это получилось, то на протяжении двух недель вы менялись бы местом «говорящей головы», и мы с вами обсуждали бы по ночам всякую хуйню, которая никакая не хуйня, на самом деле, а самые важные на свете вещи. Дабы как-то компенсировать данный прискорбный провал, я предлагаю всем представить, что мы являемся пассажирами мистического дирижабля и отвечать нужно именно в том духе, в каком вы делали бы это в четвертом часу ночи где-нибудь неизвестно где. Потому что мистический дирижабль — это, конечно, не колеса и руль, и крылья автомобиля, и даже не тур сам по себе, а…что? Максим: Ну, прежде всего тот факт, что ты с нами не едешь на месте говорящей головы и вообще — это, конечно же, печально не то слово. Тут какой момент – за пару дней до тура думается в основном о том, почему постоянно кажется, что нельзя все время кайфовать в туре или переживать подобный опыт каким-то другим способом? Вспоминается наш с тобой разговор про ACTIVE MINDS, когда мы говорили об отношении к панку как к делу жизни, а не как к хобби. Я говорю, конечно, не о том, чтобы, подобно металлистам, начать играть гаммы. Мне кажется, важно понимать, что все эти наши панк-радости — это не просто шуточки и дискотечка с шумной музыкой, а нечто такое, что действительно имеет значение. Ну, как кажется после очень хороших концертов, как у меня было после LA CASA FANTOM сравнительно недавно или после САМОУБИЙСТВ БУЛЬДОЗЕРОВ в псковском тире, когда ты стоишь, улыбаешься вместе со всеми, и ты «так рад, что у тебя все это есть», цитируя Витальку (барабанщик Zombiecops – прим.). Ты же понимаешь, о чем я?  Максим Черепица вспомнил, что оставил дома телефон Скачать неизданное гаражное демо Zombiecops можно здесь Денис: А почему ты думаешь, что нельзя все время кайфовать или переживать подобный опыт каким-то другим способом? Когда я был ребенком, то воспринимал мир именно так, как его воспринимает группа, отправляющаяся в самоубийственный тур. Я был таким маленьким Марко Поло. Я просыпался рано утром от того, что мне было интересно — просто интересно, что случится сегодня, а засыпал, потому что у меня больше не было сил бодрствовать, хотя так хотелось еще чуть-чуть… сейчас в лучших турах я переживаю примерно то же самое. Мне кажется, самое важное — это не соглашаться взрослеть, если «взрослость» означает «забыть, как тебе было в детстве». Я где-то прочитал, что художники — это единственная профессия, которой сейчас официально позволяется испытывать удивление миром. На профессиональном уровне. Тот, кто это сказал, вероятно, ничего не знал о панк-роке. Потому что быть панк-рокером для меня — это и значит смотреть на мир разинув варежку от удивления. Я бы тут даже сформулировал провокационную вещь: «Быть взрослым — значит быть идеальным ребенком». То есть таким ребенком, у которого есть возможность воплотить свои фантазии в жизнь. На другое я не согласен. Павел: Мысль такая, что это должно быть связано с гиперчестностью перед самим собой. Она должна заставлять расставаться с вещами, оставлять за плечами все, в чем ты начинаешь сомневаться – от работы до людей. Максим: К сожалению, сейчас и я сам, и много ребят вокруг завязаны на куче разных вещей, которые сокращают приятные моменты на минуты, часы или даже дни. Вспомнил, как Ваня Афанасьев из LOVE CULT рассказывал про финскую группу-комунну KEMIALLISET YSTÄVÄT, мол, они живут все вместе, тратя очень много времени и сил на создание своей музыки. Они хотят, чтобы все получилось здорово, и люди этим заражались. Я испытываю к таким людям что-то вроде зависти. Взять и по щелчку пальцев достичь предельной концентрации, сосредоточиться – это очень здорово. Паша в этом плане все верно сказал – часов в сутках всего 24, и успеть за них все то, что не хватает тебе здесь и сейчас, невозможно. Денис: Поездки вроде той, которая вам сейчас предстоит, здорово ставят мозги на место. Организм переключается в какой-то иной режим, и начинаешь понимать, что вот оно важное-то — здесь и сейчас, а то, что казалось важным вчера — это какая-то херня на оливковом масле. Я действительно верю, что переживать данный опыт постоянно можно. В этом и состоит для меня непонятная концепция «мистического дирижабля» — судна, которое путешествует по пространственным, временным и некоторым другим измерениям в поисках способа осмысленно кайфовать все время и превратить свою жизнь в один сплошной рок-тур. Под черным флагом, конечно. Потому что отчасти этот дирижабль немного пиратский. Но пока мне этого не удалось. Максим: Паша, вот ты панковал в разных классных группах, а тут оп и стал ван-мэн бэндом. Откуда взялось такое решение? Как ты превратился в человека-осьминога? Какие планы на будущее? Превращение в осьминога произошло довольно буднично. Я посмотрел видео моего вдохновителя Джеффри Новака, изучив, как он работает. Что хорошо в организации ван-мэн бенда, там все в прямом смысле держится на скотче с изолентой. У всех есть свои приблуды и особенности координации рук и ног. Короче, я взял пару разъебанных педалей, поставил вместо колотушек отвертки, и дело пошло. Многие спрашивают о том, как удается все это совместить — стучать бренчать и хуйню собирать. Скажу так: сел и сразу получилось. О, чудо! Что касается планов на будущее, то хочется хотя бы откатать этот тур, продолжать держать планку, всегда находить нужную волну идиотии, чтобы быть в конве примитива и дикости, а не заумствовать. Кстати, о честности. Возможно, она заставит вас отказаться и от музыки, и от избитой инфраструктуры «запись-тур-фест», побудив вместо этого заняться ковкой мечей. А про детство могу сказать вот что: тур и «мистик дирижабль» — это воплощение детских мультиков, колесящая в странном транспорте команда, каждый член которой обладает своими способностями. Что-то подобное было в японских мультиках. Вот то, о чем ты мечтал. А я в те годы мечтал быть кладоискателем.  Достаточно уникальный снимок: Павел Мятный играет лежа, а не сидя, и поет в ковер Павел Мятный будет презентовать в туре свои новые альбомы. Послушать их можно здесь и здесь. Максим: Я об этом тоже много сейчас думаю, ведь музыка — это часто скучно, хотя и не всегда. Просто бывает так, что нам хочется что-то сделать, и сегодня, скажем, для этого недостаточно песни, а завтра – уже достаточно, а послезавтра никакие песни уже не лезут, зато появляется желание соорудить что-то своими руками – как Паша свой «Саркофаг». Вообще, мы шутили недавно, что хорошо бы достичь такого уровня, чтобы организовывать туры, в которых необязательно было бы играть музыку или устраивать спокенворды. Просто хорошие люди кочуют по городам, разговаривают, гуляют, едят, делают или не делают группы, играют или слушают музыку, смотрят или снимают фильмы, а может, просто ничего не делают и лежат на траве, оуйе. Денис, расскажи, почему тебе не удается сделать жизнь сплошным панк-туром (ну его, этот рок). Можешь предложить пару рецептов, как все-таки приблизиться к этому идеалу? Денис: Ковкой мечей уже занимается один чувак где-то на британских островах (речь о вокалисте Amebix – прим. Sadwave). Мы можем заняться изготовлением фейерверков. Они тоже классные, карнавальные и приносят радость. Еще можно делать воздушных змеев с огромными лентами. Можно массу всего нафантазировать. Вообще, я считаю, что отсутствие фантазии — и есть самый страшный смертный грех, и за него люди попадают прямиком в ад, причем не когда-нибудь потом, а прямо здесь и сейчас, на земле. Все остальное можно более-менее пережить. Избитая инфраструктура, разумеется, не является записью на священных скрижалях. Но я ничего не могу поделать с собой: мне просто нравится, когда грохочет. Поэтому я люблю панк-рок. И грозы. И всякие такие явления. А еще мне нравится то чувство, когда как будто тысячи кубометров пространства проносятся через твое тело — поэтому я езжу в туры. Панк-туры, в силу такого характера моего организма и темперамента, получается, подходят мне более всего. Я, кстати, до сих пор мечтаю стать сборщиком метеоритов. В каком-то смысле это тоже кладоискатели. Только метеориты круче кладов — это объекты из другого мира. Но их тоже достают из земли. Интересно, есть такая профессия, «искатель метеоритов»? Мне не удается превратить свою жизнь в один сплошной панк-тур по причине того, что я хуевый бизнесмен. То есть банальная такая причина — я не могу обеспечивать этими поездками не то что себя (или, тем более, семью, который у меня, правда, теперь нет), но и поддержать в порядке технику. Но прекращать эти попытки я не собираюсь. У меня есть такая идея, что если совместить воедино сразу несколько сервисов, назовем это так, то, возможно, дела пойдут лучше. То есть это должна быть такая «вшивая» боевая единица, семь в одном: лейбл, дистро, вэн, букинг, футболочная мануфактура, анархия. Но, конечно, я все это проебу процентов на 120. Максим: Идея быть суперуниверсальным мне всегда очень нравилась. Как это заведено у людей, которые хотят все успеть, а потом не успевают, спешу тебе сообщить, что готов помочь, чем смогу в твоей кайфовой затее. Но мне хотелось бы дать слово Никите. Никита, расскажи, что у тебя происходит, и что ты думаешь о том, что мы тут обсуждаем? Никита: Я не могу ничего стоящего добавить. Вообще, говорить про панк-лайфстайл с моей стороны было бы жутким лицемерием, так как я живу с родителями и ничего интересного не делаю. Сейчас вот пишу альбом уже которую неделю. Тур — это такая давняя мечта, никогда бы не подумал, что это действительно случится вот так вот просто, спасибо за это Максу и Витале. Мне кажется, что я дорожный человек, очень люблю всякие поездки, но так уж вышло, что я никуда никогда не езжу, сижу дома целыми днями. Скукотища. Сил для того, чтобы хоть как-то пытаться вылезти отсюда, почти нет. Единственное, что хочется делать — это писать песни, да и то не всегда. Блин, это очень депрессивно звучит, но на самом деле все совсем не так. Денис: В духе Sadwave, здесь такое любят (желтая карточка! – прим. Sadwave). Мы, наверное, тебя немного сбили с толку своим «дирижаблем» и прочими абстракциями, поэтому я предлагаю изменить русло беседы и поговорить о вещах более конкретных, а именно о ваших группах. И начать с PHOOEY!. Лично я ничего не знал о вас до того, как название PHOOEY! появилось на афишах, поэтому меня интересует максимально полная информация. Что, кто, где, когда, с какой целью и так далее. И, главное, почему нам всем надо придти на вас посмотреть. Другими словами, зачем вы выходите на сцену? Никита: ФУИ — это такой неудавшийся селлаут-проект, если можно так сказать. У нас было несколько других групп (НОЗДРИ, THE PARTYVANS), но все они были никому не нужны, даже нашим друзьям. Поэтому мы решили начать играть вот такую фигню на английском языке, без дисторшн-педалей и кричания в микрофон (правда, со временем и крики, и дисторшн в группе появились). Впрочем, у нас ничего не вышло, группа просуществовала больше года, прежде чем люди хоть немного ей заинтересовались. Я точно не знаю, почему люди могут захотеть прийти на наш концерт. Наверное, чтобы увидеть ZOMBIECOPS. Я бы выдал вам больше информации, но поверь, в ней нет ничего интересного. Истории групп всегда одинаковые.  Неизвестно, на каком языке пел Никита в тот момент, когда был сделан этот снимок, но человек в кепке ведет себя правильно Послушать Phooey! можно здесь Денис: Это совершенно верно. А в чем был смысл петь на английском языке, если поначалу вами не интересовались даже ваши друзья? Мне всегда интересно задать этот вопрос группам, поющим на английском. Однажды участники одной группы сказали мне, что парень, который у них сочиняет тексты, просто владеет английским лучше, чем русским. Вот так вот странно получилось. Он русский, просто выучился на переводчика слишком хорошо, и если не может сформулировать мысль на родном языке, просто делает это по-английски. А вы почему? Никита: Я начинал писать на русском языке, и какое-то время очень негативно относился ко всем, кто пишет на английском, для меня это казалось читерством каким-то. Со временем это перестало меня беспокоить, да и написано было очень много песен (у НОЗДРЕЙ их около 50) за довольно-таки короткий срок (чуть больше года); я просто выговорился. Сейчас мне действительно легче выражать свои мысли на английском, по крайней мере, в стихотворной форме. Да и пишу я по-английски быстрее — на новом альбоме будет около 30 песен, и большинством текстов я очень-очень горжусь, хотя и уверен, что они никому не покажутся интересными. Денис: А как ты думаешь, в песне обязательно должна быть какая-то мысль или что-то, что выражается словами (на том или ином языке)? Или может быть что-то другое — на уровне звука, дуракаваляния или просто шутки? Вот, например, у ЗОЛЫ, в которой играет Максим, есть песня, где ключевым рефреном является слово “оуйе” (oh yeah) — и это так круто звучит! Оно как бы совершенно ни о чем, с одной стороны, но с другой — очень емкое и кучу всего выражает, очень по делу. При этом совершенно все равно, английское это «oh yeah» или русское «оуйе». На самом деле, я знаю, что они просто слова не могли придумать в тех местах, где сейчас поют это свое “оуйе”, но все равно вышло классно. А в ФУИ какова роль текста в песне? Тебе важно, чтобы люди на концерте разбирали слова? Никита: Насчет ЗОЛЫ — очень интересно, нужно обязательно послушать эту песню, тем более, что теперь я знаю почти весь текст. Я не считаю, что каждая песня должна нести какую-то конкретную мысль. Меня очень бесит, когда музыканты в перерывах между песнями начинают объяснять: «Наша следующая песня о том-то». Это, на мой взгляд, одна из проблем отечественной музыки — неспособность авторов расслабиться и дать песням говорить за себя. Для меня очень клево, когда слушатель может сам решить, о чем песня; мне всегда было очень интересно читать отзывы на сайтах вроде Songmeanings. Там люди очень по-разному интерпретируют лирику, и в этом, на мой взгляд, заключается настоящая свобода музыки. Максим: А я люблю, когда много говорят. Можно даже говорить не конкретно о песнях, а о том, что тебя волнует или даже о глупостях иногда. Помню, меня в свое время вдохновила история о том, как A SILVER MT. ZION рассказывали, что, находясь в туре, стараются перед каждым концертом узнать последние новости о городе, где им предстоит выступать, чтобы во время шоу обсудить их с людьми между песнями. Никита: Когда говорят — это очень клево, я неясно высказался. Хуево, когда музыканты пытаются объяснить слушателям смысл своих песен, будто они стадо овец и сами не могут понять, что к чему. Максим: Не исключено, хотя я бы сказал, что идеальные песни – это как раз сочетание всего того, о чем говорили вы с Денисом. Мы будем очень много во время концертов. Не про тексты даже, а просто так. Готовьтесь. Денис: У SILVER MT. ZION тексты носят рудиментарный характер. Может, поэтому им хочется поговорить? А ты, Максим, что расскажешь про свою группу? И про тексты? Про пресловутую “бумажку с текстом”, за которую я ненавижу Кента Макларда (основателя легендарного эмо-лейбла Ebullition Records и большого морализатора – прим. Sadwave)? Максим: ZOMBIECOPS появились в 2006 году. Это моя первая группа, а Виталик до этого записал дюжину альбомов в школе, успев поиграть в других командах. Как только мы с ним познакомились, то сразу начали много и часто общаться, и во время одной из прогулок решили сделать группу. Виталик хотел поиграть на барабанах, а у меня была электрогитара. Чудесный мир шумной музыки на тот момент совсем недавно дополнил мою картину мира. Женя Штопор, местный ирокезный панк, очень выручил нас, без проблем предоставив гараж для репетиций. Самое мощное, это что ему нужно было приходить на каждую нашу репу, открывать для нас гараж и ждать, пока мы закончим. Очень круто, что ему было не лень этим заниматься. Там же всегда тусовались ребята, поэтому репетиции проходили в праздничной атмосфере. Еще один забытый факт — первое время мы очень хотели, чтобы у нас была девочка на вокале. Наши подруги приходили, радовались, что все шумит, но до выхода на сцену, увы, дело так и не дошло. В итоге мы сыграли первый концерт дуэтом – ну, а дальше как обычно, все пошло по наклонной. Потяжелее стало, когда Виталька переехал в Петербург, и тогда мы перестали репетировать. С тех пор шутим, что, мол, мы выступаем без репетиций с 2006 года. Хотя это и не шутка, репетиций за все это время было около пяти, не больше.  Мистические дирижабли против эзотерических воздушных шаров Приходить на концерты тура, в который мы сейчас отправляемся, да и вообще на любые наши концерты, стоит потому, что мы играем с классными шумными и не очень ребятами, на концертах, которые в разных городах делают другие хорошие ребята. Очевидно, из-за того, что мы не репетируем, на наших шоу происходит много смешных и дурацких сбивок; мы много говорим между песнями, но вы успеете и потанцевать, и поваляться на полу, и найти новых друзей. То есть, весь этот идеалистический образ панка, который присутствует у меня в голове, он есть у нас на концертах, я это гарантирую. Прервемся на бумажку с текстами, почему ты за нее ненавидишь Кента Макларда? Бумажка с текстами — это же одна из самых главных штук! Ну-ка выкладывай! Денис: Если в двух словах, то ты когда-нибудь слышал, чтобы Ник Кейв раздавал бумажки с текстами своих песен на концертах? Или Жак Брель? Если ты не понимаешь, о чем они поют — это твои проблемы. Ты найдешь текст или перевод, потому что тебе офигенно интересно, тебя зацепили эти песни. Или не зацепили. Максим: Я бы так сказал — если они не раздают бумажки с текстами или на худой конец не вкладывают их в свои пластинки — это их проблемы. Тем более, говорить: «И так найдешь», стало можно только с появлением Интернета. Мне кажется, Интернет — это одна большая бумажка с текстом. Денис: Но в Интернете тебе никто ничего не впаривает. Я вообще терпеть не могу, когда мне что-то впаривают. А в этих бумажках мне видится какое-то нездоровое миссионерство. Я думаю, ты не прав. Без всякого Интернета я знал какие-то там песни Ника Кейва наизусть, еще когда учился в школе. Или ROLLINS BAND. Откуда? Да хер его знает. У меня даже тетрадка была, в которую я откуда-то переписывал тексты понравившихся песен. Максим: А я до сих пор дерьмово воспринимаю тексты на слух. Помнишь, мы с тобой недавно пытались отыскать тексты финской группы SEKUNDA, а их нет. Вдруг они совсем глупости поют? Денис: Я практически уверен, что они поют глупости, но очень интересно, какие именно. Я, кстати, когда окажусь в Тампере в следующий раз, обязательно куплю их диск с текстами песен. И сам переведу их с финского. Конечно, я не против бумажек с текстами. Я против культа бумажек с текстами. Вот ты пишешь, что это святое, а для меня в этом святости не больше, чем в свидетелях Иеговы. Максим: А для меня это на худой конец удобство, либо же просто проявление внимательного отношения к релизам. Плюс внимательность к тому, что ты делаешь. Это, грубо говоря, и отличает пэнк от простой дискотеки. Так что не надо мне тут про свидетелей, ишь чего выдумал! Денис: То есть ты думаешь, что это нормально — делать музыку с таким отношением, что «наши тексты очень важны для нас (и для вас), но мы поем так, что никто не может их разобрать, поэтому — вот вам бумажка»?! По-моему, это немного убогая позиция. У группы DEVIATION крутые тексты. Они поют на белорусском, которого я не понимаю, но я могу разобрать отдельные слова. Я догадываюсь, о чем они поют. Я лезу в этот чертов Интернет и нахожу в чьем-то ЖЖ тексты их песен. Читаю. Понимаю, что о половине догадывался неправильно и так далее. Есть группы, в чьих песнях я вообще не понимаю ни слова. Но я знаю их наизусть на фонетическом уровне. А потом кто-то мне говорит: «Мы сейчас невнятно проорем какую-то хуйню, но послушай, это чрезвычайно важная хуйня! Поэтому вот тебе бумажка с текстом этой хуйни!». Максим: В каком-то роде, ты прав. С другой стороны, если нравится человеку, допустим, петь тексты о самом главном в дисторшн-педаль поверх звука движущегося локомотива, который пропущен через другую дисторшн-педаль, почему бы не разрешить ему это делать? Да еще и бумажки с текстами прикладывать. Я вообще хочу, чтобы к пластинкам прикладывали целые книги. Все хочу раздобыть релиз THE EX, где у них буклет про Испанию и анархизм. Хотя благодаря ЖЖ-сообществам это, кажется, одна из самых скучных тем в мире… Денис: Я никому ничего не запрещаю. Я просто не хожу на такие концерты. Мне это неинтересно. Я имею право этим не интересоваться. Ради бога, вы можете петь через дисторшн. Вы можете вообще не петь, а квакать или булькать. Или лаять по-собачьи. А потом утверждать, что это лаяние или бульканье содержит какой-то охуенно мощный и важный посыл. И по этой причине раздавать бумажку, в которой будет разъяснен смысл этого посыла. Один раз это будет даже смешно. Но, блядь! Делать это с середины девяностых?! Максим: Тут вопросов нет, но бумажка с текстами полезная штука, как ни крути. Остаюсь при своем мнении, призываю всех, кто хочет обсудить с нами поднятые в этом интервью вопросы, писать нам письма. Денис: Нужно подвести какой-то итог, хотя итоги — это совсем не интересно. Максим: Вообще-то это, вроде, должно было быть вначале, но мне «Монти Пайтон» и фильм «Сломанные цветы» объяснили, что ни начало, ни конец никому ничего не должны. Если у вас остались вопросы к музыкантам, вы можете задать их им лично, посетив концерты Zombiecops, Павла Мятного и Phooey! у себя в городе. Всю информацию о туре можно найти здесь. Кроме того, музыканты ведут блог, посвященный данной поездке. Ближайший концерт пассажиров мистического дирижабля состоится в воскресенье 7 июля в московском клубе «Китайский летчик Джао Да».
|
Вконтакте
Twitter
Отзывов (6)