«Не открывайте свой лейбл»: менеджер Fat Wreck Chords о музыкальном бизнесе

Sadwave начинает публиковать серию материалов о работе крупнейших мировых панк-лейблов. Мы посетили офис Fat Wreck Chords и поговорили с его менеджером Чадом Уильямсом о том, можно ли делать бизнес с друзьями, сотрудничать с крупными компаниями и выпускать кантри и постпанк.

Записали: Вадим Гуров, Роман Райков
Фотографии: Гриша Бубен

Разумеется, мы питали определенные иллюзии по поводу того, как должна выглядеть штаб-квартира одного из самых значимых панк-лейблов мира. Однако, побывав два года назад в офисах Maximum Rocknroll и Razorcake, наши грезы несколько развеялись. Оказалось, что места, в которых творится история панк-рока, немногим отличаются от рядовых американских домов и квартир, разве что пластинок и фэнзинов в них гораздо больше. Подобно редакциям главных панк-журналов планеты, офис лейбла Fat Wreck находится в неприметном здании складского типа в промзоне Сан-Франциско. Подростковые представления о работе мечты в эпицентре DIY-угара рассыпались на глазах. Бегло осмотрев офис Fat Wreck, мы поняли, что работа здесь едва ли представляет собой бесконечную вечеринку с несмолкаемой громкой музыкой, тусовками в бассейне и диетой из пива, пиццы и джанкфуда.

Весь первый этаж лейбла занимает склад со множеством стеллажей, заставленных пластинками. В одном углу этого ангара находится шоу-рум, в котором выставлены альбомы и постеры издававшихся на лейбле групп. По совместительству это место является переговорной. Раз в месяц Fat Wreck приглашает сюда всех желающих, чтобы посмотреть новинки, послушать музыку и просто потусоваться. Обычно в этот же день на складе проходит бесплатный концерт. К сожалению, в этот раз нам не удалось посетить этот день открытых дверей. Спустя два дня после нашего отъезда из Сан-Франциско на складе Fat Wreck играла одна из самых ярких современных групп лейбла Night Birds.

На втором этаже здания находится офисное пространство на 5-6 человек. В тишине и спокойствии сотрудники Fat Wreck решают рабочие задачи и вершат панк-судьбы мира. Мы не стали их беспокоить и спустились обратно в переговорную, где нас уже ждал барабанщик группы Western Addiction и сотрудник Fat Wreck Чад Уильямс. Вот уже 14 лет он отвечает за продакшн Fat Wreck, так что если вы заказывали новую пластинку The Copyrights или переиздание «Potemkin City Limits» Propagandhi, знайте, что за их производство отвечал Чад.

Продакшн-менеджер Fat Wreck Чад Уильямс

— Вы всегда находились в этом здании?

— Нет, это наше третье или четвертое помещение. Изначально Fat Wreck вообще располагался в квартире Фэт Майка. Наше главное негласное правило заключается в том, что лейбл никогда не переедет из Сан-Франциско.

— Почему вы переехали сюда? Здесь дешевле аренда?

— Нас заставили покинуть предыдущее помещение, в котором мы проработали более 10 лет. Городские власти воспользовались своим правом на принудительное изъятие собственности. Наше старое здание снесли, а на его месте построили автовокзал. Они забрали нашу недвижимость, и нам ничего не оставалось, кроме как съехать.

— Что послужило причиной основания Fat Wreck?

Ну, все это дело начал Фэт Майк, который решил издавать пластинки групп, которые ему нравились. Он познакомился с ребятами из Lagwagon и Propagandhi и предложил издать их записи. Они согласились и пошло-поехало. Он просто хотел помочь этим группам. Знаю точно, что он никогда не думал, что данный проект станет настолько долгосрочным.

— Какая часть ваших релизов до сих пор выпускается на физических носителях?

— Две трети. Хотя это, конечно, от альбома к альбому эта цифра может меняться. Некоторые записи больше востребованы в электронном формате. Но мы до сих пор выпускаем много винила и даже компакт-дисков. Как ни странно, CD неплохо продаются, особенно, за рубежом.

— Но винил все же более ходовой товар, чем компакты?

— Этот формат был мертв в 2003-2004 годах, но в последнее время популярность винила настолько возросла, что сегодня мы продаем в пять раз больше пластинок, чем 10 лет назад.

Главный офис Fat Wreck

— Работает ли Fat Wreck с сервисами, позволяющими за деньги прослушивать музыку в интернете?

— Конечно. Мы получаем доход с продаж и потокового воспроизведения mp3-файлов, сотрудничая с iTunes и Spotify. Последние, к примеру, платят за каждое прослушивание той или иной нашей песни одну десятую цента. В конечном итоге там что-то набегает, но этим сыт не будешь.

— Какая часть ваших продаж приходится на большие сетевые магазины? Могу ли я пойти в Best Buy или Walmart и купить одну из ваших пластинок?

— Вряд ли. Конечно, пластинки Fat Wreck представлены в некоторых сетевых магазинах, но не в таких больших, как Walmart. Огромные супермаркеты хотят видеть на своих полках только бестселлеры. Так что единственная группа, с которой мы можем зайти в большие сети — это NOFX. Старые пластинки Rise Against тоже продаются очень хорошо. Другие наши группы, особенно те, что мы подписали недавно, слишком малоизвестны для таких сетей.

— Есть ли на счету Fat Wreck золотые и платиновые альбомы?

— Не уверен, но, кажется, пластинка No Use For a Name «¡Leche Con Carne!» стала золотой. Она разошлась тиражом 500 тысяч копий. Думаю, это был самый продаваемый релиз за всю историю лейбла.

— Сколько экземпляров той или иной плстинки вам нужно продать сегодня, чтобы альбом считался успешным?

— Как минимум, 10 тысяч.

— Для Fat Wreck это более-менее привычная цифра?

— К сожалению, нет. Ситуация меняется от альбома к альбому. 10 тысяч – это хороший результат, особенно, для маленьких групп. Конечно, NOFX продается гораздо лучше. Да и команды, которые выстрелили в 90-х, до сих пор продаются прекрасно. Малоизвестным группам достичь подобных результатов очень тяжело.

— Как выглядит твоя рабочая неделя? Какие у тебя обязанности?

— Подобно большинству сотрудников лейбла, я по 8 часов сижу за столом, уткнувшись в монитор. И так с понедельника по пятницу. Я люблю начинать работать позже, чем остальные; обычно мой рабочий день длится 10 до 6 или с 11 до 7. Мы все здесь друзья, так что стараемся делать нашу работу хорошо, а не просто просиживать штаны. На первом этаже мы занимаемся отправкой заказов, поступивших по почте или через интернет. Всеми отправками занимается Тим. Всего в Fat Wreck работают 7 человек во главе с нашей начальницей Эрин (Эрин Баркетт – бывшая жена Фэт Майка. Такой вот семейный бизнес – прим. Sadwave).

— А Фэт Майк тут часто появляется?

— Если он не в туре, то заходит на час раз в неделю ради какой-нибудь встречи или переговоров.

Самые продаваемые записи лейбла

— Предположим, группа подписывается на Fat Wreck. Что получают от этого музыканты? Вообще, кто кого выбирает – вы группу или она вас?

— Думаю, что многие группы хотят подписаться на Fat Wreck из-за нашей репутации, все-таки в прошлом мы сделали много чего крутого. Мы всегда старались держать определенную планку, подписывать лучших из лучших. Могу сказать, что мы никогда не подписывали ту или иную группу только из-за того, что ее записи хорошо продаются. Наши группы — это команды, которые нравятся лично нам. Еще один наш плюс — это дистрибуция. Молодые компания редко имеют хорошую сеть распространителей. За долгие годы нам удалось наладить прочные контакты с дистрибуторами по всему миру. И поскольку мы стабильно работаем с этими компаниями еще с 90-х, они всегда идут нам навстречу. У недавно возникших лейблов сейчас очень не простые времена в плане распространения своей продукции. А все потому, что продавцы хотят, чтобы у тебя была устоявшаяся история продаж.

— Насколько тяжело вам было установить эти контакты?

— Все это строилось в начале 90-х, когда я еще здесь не работал. Это были времена, когда альбомы сметали, как горячие пирожки, настоящий бум продаж, золотая эра. Тогда было проще, чем сегодня. Схема была такая: допустим, у нас был альбом, который мы уже продали тиражом больше 20 тысяч копий, и тогда мы просили распространителей повысить продажи. У них был стимул помочь нам, у нас — им. Бизнес был достаточно успешен для обеих сторон. Дистрибуторы не боялись рисковать, и в итоге все оставались в выигрыше. Сейчас, к сожалению, все иначе.

— Что вы делаете для своих групп помимо выпуска альбомов? Рекламируете их туры?

— Мы всегда выступаем за то, чтобы наши группы турили как можно больше. Туры – первейшая вещь, которая помогает продавать пластинки. Если команды не будут ездить в турне, о них никто не узнает. Мы делаем все возможное, чтобы у наших коллективов были лучшие концертные агенты.

Склад Fat Wreck

— При этом у вас достаточно много групп, которые не турят активно, или не турят вообще, как, например, Pour Habit или Cobra Skulls.

— Это их решение. Насильно мил не будешь, а заставлять мы никого не будем. В группе все должно происходить естественно — и записи, и туры.

— Вы бы подписали группу, которая сказала бы: «Мы никогда не поедем в тур»?

— Да, вполне возможно. Бывает так, что группа не особенно любит турить. Например, Chixdiggit! Впрочем, у них и без концертной деятельности всегда выходят отличные пластинки, и мы любим их за это. Поэтому Fat Wreck будет продолжать работать с ними, главное, чтобы стоимость релиза не была запредельной. Говояря о Cobra Skulls, в жизни, наверное, каждой группы наступает такой период, когда она заявляет, что ей нужно взять паузу. И это нормально, мы уважаем такое решение. Как правило, у музыкантов-домоседов есть постоянная работа. К сожалению, большинство групп не могут обеспечивать себя засчет музыки.

— А что с мерчем? Вы на нем много зарабатываете?

— Нет, за его распространение отвечают группы.

То есть вы не занимаетесь так называемыми 360-градусными сделками?

— Нет, ни в коем случае! Тур — это время, когда группа может окупить свои расходы, отбить полностью все затраты на тур. Так что им нужны эти деньги, а продажа мерча вносит существенный вклад в бюджет группы. Особенно это заметно в американских турах. У нас всегда получаются очень долгие переезды. Здесь вам не Европа, где вы приезжаете в клуб, играете концерт, вас поят, кормят, предоставляют ночлег. В США все по-другому. Здесь вы сами по себе. Промоутеры ничем не будут вам помогать. Группе заплатят гонорар, но ее участники сами по себе во всех остальных вопросах. Чтобы выжить в дороге, группе нужен каждый цент от продажи футболок.

— Какие источники доходов есть у Fat Wreck помимо продажи пластинок?

— Ну, это, собственно, все. Еще мы что-то получаем с продаж мерча Fat Wreck, который представлен в нашем онлайн-магазине. Раньше, впрочем, мы зарабатывали на нем больше. Главная проблема всех этих футболок заключается в том, что они занимают кучу места на складе, но при этом особо никому не нужны. К примеру, мы напечатали футболки в поддержку последнего альбома NOFX, и несмотря на то, что NOFX — это самая успешная группа Fat Wreck, мы продали не больше 500 футболок. И то они разошлись далеко не моментально. Мы бы хотели продавать больше, но вложенные усилия не окупаются.

Якобы никому не нужные футболки Fat Wreck

— Вы никогда не думали заняться чем-либо другим, например, книжным бизнесом, комиксами, литературой о музыке? Попробовать себя в других сферах деятельности?

— Нет, я не думаю, что мы бы стали делать это. Разве что группа сама придет и положит на стол готовый продукт. Майк сейчас работает над книгой о NOFX, так что я думаю, мы будем вовлечены в этот процесс, если он того захочет. Книжная индустрия сильно отличается от музыкального рынка, а мы все же довольно маленькая компания, нас всего семеро. Так что, пожалуй, мы будем заниматься тем, что нам знакомо, стараясь делать это как можно лучше.

— Вы отдаете на аутсорсинг какую-нибудь работу? Или все делаете сами?

— Практически все процессы, связанные с деятельностью Fat Wreck, происходят в этих стенах. Лейблы покрупнее отправляют на аутсорсинг доставку и реализацию. Например, они заказывают CD на заводе и прямо оттуда отправляют их дистрибьюторам или даже в конкретные магазины. Мы так не делаем. И мне кажется, это правильно.

— Расскажи о крупнейшем успехе и крупнейшей неудаче лейбла.

— Самый большой успех Fat Wreck – это выпуск альбомов наших лучших групп 90-х — NOFX, Lagwagon, Strung Out, No Use for a Name, Propagandhi. Пластинки этих команд до сих пор очень хорошо продаются. No Use for a Name, к огромному сожалению, больше нет, но все остальные вышеперечисленные группы активно турят и записываются. И для нас это, конечно, огромный успех. Не стоит забывать и о Rise Against. Мы подписали этих ребят, когда они, кажется, даже друг с другом были шапочно знакомы. В тот момент у них даже названия не было.

— А когда Rise Against стали стадионными звездами, вам от этого пирога что-то перепало?

— Да, ранние записи Rise Against — это наши самые продаваемые релизы. Их рекорд не удалось побить практически никому. Конечно, мы бы хотели, чтобы многие наши группы были популярнее, но если этого не происходит, в этом, по-моему, не виноваты ни мы, ни группа. Просто не выстрелили, не появились с концертами в нужно время в нужном месте, упустили возможность. Определенно были группы, на которые мы возлагали большие надежды, и они их не оправдали. Но таковы реалии музыкальной индустрии. Кругом полно хороших групп, но не всем им суждено добиться успеха.

— Что должна сделать группа для того, чтобы подписаться на Fat Wreck? Кто принимает это решение? Наверное, этот вопрос тебе задавали уже сотни раз…

— У нас нет для этого какого-то определенного механизма или важных людей, заключающих контракт с группами. Вы можете отправить нам свое демо, вы можете докопаться до Фэт Майка и при встрече рассказать ему о вашей группе. В конце концов, вы можете приехать сюда и отдать нам свою запись. Все это неважно. Вас подпишут, только если вы хороши сами по себе. Ну, и конечно, если с помощью туров вам удалось сделать себе какое-никакое имя. Если вы хорошая группа, будьте уверены, мы об этом узнаем, но одного лишь демо для выпуска альбома на Fat Wreck, конечно, мало.

— А вы бы подписали Pussy Riot?

— Кстати, это, наверное, единственная группа из России, которую я знаю. Я никогда не был в вашей стране, надо разузнать про нее у ребят из Dead to Me, NOFX и Lagwagon. Впрочем, мы поняли, что нам очень тяжело поддерживать группы из-за рубежа. У нас уже был такой опыт, когда мы выпускали группы из Англии и Японии. Когда индустрия начала сдуваться, все стало очень локальным. Даже сейчас, когда у всех есть интернет, для нас очень тяжело работать с группой, живущей за пределами США. Взять, к примеру, последний альбом Snuff. Это отличная пластинка, но ее не покупают.

А вы знали, что NOFX играли с Bikini Kill?

— Правда ли, что вы отдаете лицензирование на аутсорсинг? Каким образом песня Me First and the Gimme Gimmes попала в саундтрек к фильму «Волк с Уолл-стрит»?

— Да, мы работаем со сторонней компанией. Там есть такой парень Брайан, который работал на Fat Wreck 10 или 15 лет назад. А сейчас у него своя компания, которая занимается лицензированием. Так что он пропихивает нашу музыку в фильмы. На самом деле он занимался этим, еще в те времена, когда работал у нас.

— Непраздный вопрос: стоит ли делать свой лейбл?

— Нет!

— Отлично-отлично! Назови пример инновационного лейбл.

— Наверное, Vice Records. Они начинали как журнал и даже не думали, что их проект разрастется до таких масштабов. Их работа принципиально отличалась от того, как функционировало большинство лейблов. У них был свой подход, и он имел колоссальный успех. Vice Records удалось подписать очень интересные группы. Не думаю, что OFF! выстрелили бы так мощно, издавайся они на обычном панк-лейбле.

— А вы как-либо сотрудничаете с Noisey? (музыкальным порталом Vice – прим. Sadwave)

— Каких-либо определенных договоренностей с ними у нас нет, но наш пресс-секретарь старается делать так, чтобы все эти музыкальные порталы и журналы писали о наших релизах.

— Еще один непраздный вопрос, вы вообще DIY или как?

— Да, группы, лейбл и все, что вокруг них – это тотальное «сделай сам». Даже такие большие группы, как NOFX до сих пор действуют по старинке, работая с одними и теми же людьми на протяжение многих лет. Взять хотя бы их звукорежиссера Кента Джемесона – он у них и тур менеджер, и звукорежиссер и букинг-агент. И так было всегда, NOFX никого не нанимали со стороны, вcе участники их команды работают с ними больше 20 лет. Забавно, но, вопреки распространенному мнению, если вы работаете с друзьями, то это сильно помогает вам в финансовом плане и позволяет заработать больше.

— DIY – это «do it yourself» или «decide it yourself»?

— Do it! На самом деле, и то, и то. Мы все делаем сами – думаем над принимаем решения, и мы сами воплощаем его в жизнь.

— Помимо лейбла вы делаете что-нибудь вместе с коллегами по Fat Wreck?

— Мы играем в боулинг на фестивале «Панк-рок-боулинг». Четыре года назад мы его даже выиграли. Это было, пожалуй, самое большое наше достижение на ниве спорта. Сейчас, это, пожалуй, единственное, в чем мы участвуем всей нашей Фэт-семьей. Раньше мы ездили тусоваться вместе, снимали дом на озере Тахо и устраивали там вечеринки. Но мы были моложе. Сейчас у каждого из нас есть свои дела и интересны. Но мы тусуемся на фестивалях и концертах. Riot Fest, CMJ в Нью-Йорке, Fest во Флориде, там всегда можно встретить кого-нибудь из «Фэта».

Спортивные трофеи команды Fat Wreck

— Мог бы Fat Wreck выпустить что-то помимо панка? Например, если завтра Фэт Майк решит заиграть в стиле Joy Division, как вы к этому отнесетесь?

— Спокойно. Что до другой музыки, то раньше мы издавали всевозможный фолк, например, Old Man Markley. Едва ли их можно назвать панк-роком. С ней проблема заключается в том, что мы плохо ориентируемся в мире кантри и блюграсса, у нас нет там завязок. Поэтому приходится рисковать и предлагать такую музыку аудитории Fat Wreck. Так что во всех турах Old Man Markley играли исключительно с панками и для панков. При этом я сомневаюсь, что нам удалось бы продвинуть их в кантри и блюграсс-тусовке.

— А что ты скажешь об электо, техно, хип-хопе?

— Мы никогда не будем работать с электронной музыкой. Ни при каких обстоятельствах. Нью-вейв и постпанк – это еще ладно. Метал? Майку он не нравится, но я полагаю, что мы бы могли работать с какой-нибудь метал-панк-командой.