Премьера на Sadwave: «Операция: «Алмазное Бикини» «Шеф, все пропало!»

Представляем второй альбом «Шеф, все пропало!» мастеров припанкованного серфа «Операция: «Алмазное Бикини». Sadwave поговорили с барабанщиком команды Павлом Мятным.

Беседовал: Борис Стародубцев

Расскажи, как ты пришел к серфу?

Павел: Серф я слушал практически все время. Он всегда присутствовал как жанр, который идет параллельно с панк-роком. Его играли такие же раздолбаи, только чутка почище и постильнее. Еще когда обменивались кассетами, например, ты записываешь два панковских альбома, а в конце обнаруживаешь пару серфовых треков. Поэтому когда встал вопрос о группе, я уже был подкован в этом деле. Было интересно наконец поиграть с ребятами, с которыми никогда не играл, и освоить этот инструментальный жанр не как гостю, а как хозяину.

Как создавался альбом? Сначала придумывалась история, концепция, а только потом музыка под нее?

Павел: Так точно. Мы сосредоточились на стиле, на каких-то аллюзиях к фильмам и шпионским романам. У нас сразу пошел другой способ сочинения. Потому что для того, чтобы сочинить что-то новое, нужно изменить сам фундамент.

На каждый трек можно написать рассказ на несколько страниц. Собственно, он и сочиняется, только устно, прямо на репетиции. Задается тема, герой, ситуации — чаще, конечно, игривые и комичные. И дальше остается только накидать саундтрек к складывающейся картине.

Вот здесь герой свернул в переулок, вот он встретил босса мафии, а тут шикарную дамочку, дальше должна быть перестрелка или напряженный разговор. Это все подсказывало нам, куда должна дальше идти музыка. Порой появляются уникальные находки, которые интереснее стандартных структур а-ля «куплет-припев». Опять же, есть о чем поговорить на концерте между песнями. Учитывая, что это инструментал, а высказаться как-то хочется. Это шевелит фантазию и это прикольнее, чем просто ноты переставлять.

Расскажи истории, которые кроятся за каждым инструменталом. Начнем с «17 Momentos de la Primavera».

Павел: Мы много думали о шпионах, искали новые типажи, что-то поинтереснее Джеймса Бонда и поняли: Штрилиц – вот же кто наш, отечественный герой! Это ж реально крутой чувак, знакомый всем, нужно просто засерфить его музыкальную тему. Сюжет таков: постаревший, но не потерявший еще привлекательности Максим Максимыч Исаев ушел после войны от опасных старых дел. Отправился на покой и уже десятый год как занимался преподавательской деятельностью.

И вот однажды в его офисе раздался неожиданный звонок. На трубке был «Центр». «Вы нужны, прямо сейчас отправляйтесь в Мексику. Найдите и уничтожьте сбежавших нацистов, которые творят бесчинства на землях этой свободной страны. Выполните свой последний интернациональный долг»…

И вот прошли три месяца обучения.

Над захудалым мексиканским городишком, затерявшемся среди пустоши, поднималась кровавая заря. В направлении салуна двигалась уставшая фигура путника, которая насвистывала простой, но почему-то знакомый мотив. Лишь перекати-поле посмело пролететь перед копытами его скакуна. Привязав коня, мужчина пружинящей походкой подошел ко входу. Шпоры его сапог выбивали алые искры.

Сквозь густой прокуренный воздух сложно было разобрать, кто предстал перед бандой пирующих нацистов в столь поздний час. Не успели они и моргнуть своими поросячьими глазками, как из под пончо незнакомца выглянули два старых ствола пулеметов ППШ, из которых путник немедленно обрушил на собравшихся беспощадный огонь, не оставив им ни единого шанса на выживание или побег. Выстрелы осветили лицо внезапного гостя. Не может быть, это был сам Отто фон Штирлиц! И это были их последние мысли.

Переступая через тела, незнакомец искал выживших. Таковых не нашлось. И только хитрый фюрер, также скрывавшийся здесь за океаном, смог выскользнуть через черный ход салуна. Надеясь на легкое спасение, он быстро вскочил в седло и галопом направился прочь из города. Казалось, что через мгновение он скроется за поясом холмов. Но безжалостный выстрел нагнал его без промедления, оставив лошадь без седока. Штирлиц сплюнул с отвращением в придорожную пыль. Миссия была выполнена.

Как ты думаешь, насколько слушатель сможет считать эту историю, только лишь прослушав инструментал?

Павел: Это только наша версия интерпретации трека. Главное, чтобы музыка рождала какие-то картинки и образы. Нам самим интересно узнать чужие интерпретации.

Идем дальше. «Бешеные гонки по Амазонке».

Павел: Она родилась в один присест. В один джем. В ней чувствуется какая-то свежесть. Как будто подлили бензина в бак, вдавили педаль в пол. Это просто мощный трек, навеянный фильмом из бондиады «Живи и дай умереть» – начало 1970-х, тогда черные ребята как раз пробились в кинематограф, блэксплойтейшн пошел. Там Яфет Котто играл мощного, охрененного фанкового злодея.
И, естественно, имели место гонки по Амазонке меж крокодилов, пираний и тростника.

«Алмазы Пекина»

Павел: Родилась из шутки, игры слов — «Алмазы Пекина» / «Алмазное Бикини». На котосе (японский народный инструмент), который звучит в начале трека, сыграл музыкант, он же режиссер нашего последнего клипа — Денис Князев/Bluezz Vylez. Этот трек — наша дань уважения корейскому боевику «Хон Гиль Дон» и фильмам про побеги из Гонконга, да и вообще всем кунг-фу-муви. Вся Азия в одном треке, всё в кучу. Кунг-фу-серф.

Вообще, есть много классных фильмов о том, какой одно время крутой кутеж был в Азии — опиумные курильни, подпольные бои сумоистов, еще что-то такое. И у какого-то могущественного правителя был алмаз Пекина, бесценная реликвия.

Суть в том, что, спасаясь от жестоких охранников этого правителя, бежит по портовому району наш герой, английский шпион, прихвативший с собой алмаз.

Он врывается в опиумную курильню, проваливается под пол в баню с чарующими гейшами, прорывает бумажные стены и оказывается на ринге с сумоистами, побеждает всех, бежит дальше, там воин харакири делает, он нечаянно срывает весь ритуал, падает из окна, но спасается в бассейне подпольного казино, выходит сухим из воды, срывает куш. И, не испачкав дорогого костюма, в последнюю минуту садится в самолет. Опасность и элегантность.

«Bomberman vs. Gunman»

Павел: В основу идеи трека лег фильм «За пригоршню динамита», в котором ирландский подрывник-революционер помогает грязным мексиканцам-голодранцам обогатиться. К слову, будучи фэном спагетти-вестернов, я с детства ни разу не смог его досмотреть. Больно уж он дурацкий и плохой. Но ради одного семпла пришлось досмотреть.

Еще у нас на точке стоит Денди, и как-то мы подумали – кто круче стрелок из игры Wild Gunman или подрывник из Bomberman’a. И поэтому всю песню идет дуэль. Я даже сам не уверен, кто круче. Но наверное все-таки бомбермэн. «А теперь я верю только в динамит…»

«Рубиновый батискаф и коварные аквалангистки»

Павел: Тут заложена определенная сексуальность, пошлость даже. Рубиновый батискаф — это из той же серии, что сексуальный пистолет, ночная трость. Всегда можно с этим поиграть, пошутить на концерте, чтобы джентльмены следили за своими рубиновыми батискафами.

По сюжету у меня крутились в голове какие-то вещи в стиле фильма «До последнего дюйма» — кровь в соленой морской воде, акулы, а может быть какие-то кровожадные создания женского пола.

«Мутанго»

Павел: Вся песня появилась из того, что мне пришло в голову это слово. Обычно я записываю всякие глупые мысли в блокнотик. И как-то раз я подумал — мутанго, ничего себе словечко! Нужно было придумать, что оно означает. Вышло, что это танго, которое танцуют мутанты. Потом уже выяснилось, что это наводящая ужас музыка, наполненная скрипом и мерзким хохотом, которую играет старый патефон. Он ездит по ночному городу верхом на гробике на колесах и внушает людям первобытный страх. Что-то похожее на фильм «Город потерянных детей», совмещенный с советскими страшилками из пионер-лагеря или садика. В конце всех спасло только то, что гроб на колесиках наехал на кочку и пластинку заело.

«Цунами»

Павел: Ее, как и «Алмазы Пекина», сочинил Агент Алекс. Он сказал, что на тот момент изучил весь серф-рок на планете и выяснил, что никто еще не додумался до простейшего названия «Цунами», и что нам надо срочно взять его себе. Правда, пока мы работали над этой композицией, оказалось, что калининградские серф-панки The Cranzers такой трек уже сделали.

Помню, мне захотелось сделать что-то очень примитивное. Впечатленный туром с The Zombiecops, я взял ужасный пещерный бит в стиле Виталия Даркфолка, который в здравом уме не сочинишь никогда, только если ты неандерталец.

Мы решили, что «Цунами» – это название операции. В таком упрощенном, дебильном, мультяшном мире, в котором планета состоит только из Африки и России. И Россия – она, естественно, покрыта снегом и льдом, там живут коммунистические медведи, в шинелях и ушанках со звездами.

И дальше граница, а за ней сразу начинается пустынная жаркая Африка. На африканской половине живут роботы-гориллы, которые просто перекладывают ящики. Роботы-погрузчики, как в клипе Gorillaz.

Русские мишки садятся на танки, по-солдатски хором запевают: «Во-о-о-т к нам пришла зимушка-зима» – и едут через континент атаковать Африку. За ними, естественно, гигантские вентиляторы на гусеницах, которые создают снег, вьюги, метели. Мощнейшая пурга замораживает всех горилл, и они ломаются и выходят из строя. Победа! И все по Дугину – русская планета! (смеется).

Жалко, что клип совсем не об этом.

Павел: Да, в клипе и трек другой редакции, без пурги и хоров. Режиссерское виденье. Совсем другая история, свой маленький восточноевропейский Фантомас.

«Песня секретного агента» резко выделяется на фоне остальных песен альбома. Как минимум, тем, что она с вокалом.

Павел: Это такая отсылка к кировской сцене в целом. Так сложилось, что если мы делаем кавера, то всегда в переводе на русский язык. Это традиция, заложенная еще «Судным днем». У Павла Мятного таких, например, половина песен – переведенки с измененным смыслом.

Как-то у меня мотив песни «Secret Agent Man» заел слишком люто. И прямо на улице, по пути с репточки, полностью пришел в голову готовый текст. Такая квинтэссенция всей шпионщины в одном флаконе.

Живьем мы играли «Песню секретного агента» всего пару раз. Я пробовал петь, сидя за ударными, а один раз мы играли с командой Grandmother`s Guns, а у них винтажный микрофон стоит. Я как его увидел, подумал: «Блин, он прям возбуждает меня, я его сразу схватил, даже фотка есть». И я выскочил, все, говорю, пацаны, в акустике играем. И прям обнял этот микрофон, потому что его обязательно надо рукой так хорошенечко взять. Почувствовал себя Элвисом.

Ты уже тогда пел ее с акцентом?

Павел: Нет, это позже пришло. Нужно было как-то прикрыть тот факт, что вокал нефирмовый, не очень крутой. В итоге получилось еще и юмора добавить. Что-то похожее на песню секретного агента 00Х из мультфильма «Приключения капитана Врунгеля».

Я добавил акцента, ушел в более нижний регистр, потому что старая моя крикливая манера не катила. В итоге очень круто это получилось. В серфе нет голоса, поэтому такой наш ход — это нехилый понт. На концертах я справляюсь выкриками и болтовней между песнями, а тут получился полноценный трек, который очень радует душу

Записью и сведением ты сам рулил?

Павел: Да, все делал я сам. Мне очень хотелось выжать максимум и сделать, не заплатив никому, все целиком на базе «Саркофага».

Как проходила запись?

Павел: Было… (задумывается). Было тяжело (смеется). Было очень тяжело, нервно, потому что музыканты мы не очень хорошие, а хотелось, чтобы получилось хорошо. Было очень много претензий к самим себе.

Первый альбом мы делали на минимальном количестве микрофонов, пытаясь воссоздать звук советского серфа, типа ВИА «Электрон». А здесь хотелось достичь такого плотного, грязного штатовского звука, с большой гитарой. Мы были под впечатлением от группы Hawaii Samurai.

И пока шла запись, меня просто сверлила идея движения budget-rock. Его проповедовала группа Mummies — они сознательно писались в помещениях, не предназначенных для записи. В гримерках, в гаражах, за баром в каком-то помещении. Очень грязные, очень живые, настоящие рок-н-ролльные сумасшедшие записи. К ним даже как-то раз приехала какая-то звукозаписывающая контора, дала денег, затащила в студию, записала им альбом, и типа они говорят: «Нет, всё хуйня, звучит как говно, чисто слишком, все не тру, в топку». Потом они даже информацию распространяли, чтобы никто не покупал этот альбом, и переписали его тут же, не знаю, на один микрофон на дворе где-то. DIY не в экономическом смысле и не в творческом, а в производственном.

Короче, все своими руками делали. Хотелось понять, получится так или нет. Просто, опять-таки, найти студию, которая поймет, чего ты хочешь, еще надо постараться.

Нужно или очень много нервов потратить, объясняя, либо нужно гнать конкретно в какую-то другую страну, где человек уже отписал кучу альбомов и собаку на этом съел – то есть к профессионалу обратиться. Как Hellspin в Нью-Йорк ездили.

Костяк песен с альбома — быстрые барабанные партии. Ты сам учился? Как у тебя с музыкальным образованием вообще?

Павел: Музыкального образования у меня нет. У нас все держится на Шефе, у него отменный слух, потому что он очень много лет играл на скрипке, это наш самый главный козырь. Я музыкально не настолько одаренный, чтобы до чего-то допереть самостоятельно, поэтому у меня было несколько учителей.

Барабаны – это был новый для меня инструмент. Мне кажется, с гитарой в роке, панке, например, далеко не разбежишься. Ты ее освоишь, а дальше уже дело вкуса и эрудиции, а барабаны — и голос еще – это прорва, это пропасть.

У вас в планах был совместный тур с Truсkdrivers. Почему сорвалось?

Павел: Все из-за того, что Шефа нашего любимого забирают в армию. Из-за этого нельзя ничего распланировать — одна повестка, вторая повестка… Нам еще повезло, что его летом не забрали. Надеюсь, мы осенью еще успеем сыграть хотя бы один-два презентационных концерта.

А так да, Truckdrivers чувствуют в нас братанов. Бесконечное количество раз привозили нас к себе в Челябинск. Мы вообще дружим душа в душу, десна в десну, и мы в них чувствуем своих больших коллег. Отличный тандем бы получился, но…

В каких проектах помимо «Алмазного бикини» ты сейчас задействован?

Павел: Я вошел в прошлом году в состав скиффл-оркестра Kater & Los Chotatamos.
Мы играем на музыкальных инструментах, сделанных из подручных материалов. На подобных играли чернокожие рабы, потому что им было запрещено исполнять музыку, вот они и использовали стиральные доски, недопитые бутылки, контрабасы, сделанные из тазов.

В общем, у нас реднековая музыкальная составляющая при мощной, очень юмористической текстовой подаче. Ансамбль тех, кому за 30, но у кого в жопе еще стреляет. Старые кировские неформалы здесь. Опять же, здесь есть имидж.

Ну, и все равно хочется мне продолжить какой-то путь Павла Мятного. И я все пытаюсь привести в какой-то нормальный вид дуэт «Суперкозлы» – продолжение Павла Мятного, дуэт, где я пою, играю на гитаре, все, как я люблю, но с отдельным барабанщиком.

Выступаем мы в ментовской форме, называем это бензозаправочный рок. Съездили в небольшой тур по Уралу, имея только одну фотографию. У меня тут про Павла Мятного спросили, когда новая кассета вышла – насчет того, что, мол, нет ни группы в ВК, ни бэндкэмпов – я подумал, блин, в натуре же нет, а туров я штук шесть откатал. И ничего, никак не повредило отсутствие всего этого. Думаю, если хорошо все сделаешь, оно само поедет.

В целом серф — жанр достаточно предсказуемый. Но, может, есть группы, которые тебя удивили?

Павел: Мне нравится московские Hypnotzar. Мощный музон и крутая графика. И еще есть очень плодовитый и современный по сути своей проект из Киева «Человек-амфибия» — Amphibian Man. Серф же довольно консервативная, закостеневшая музыка, обросшая фестами, имиджем, всеми атрибутами, регалиями.
А тут чувак из, так понимаю, пост-метальной тусы, гитарой владеет хорошо, программным обеспечением тоже. Делает всё один, думаю, концерты не играет. Вот в нем нет этой всей винтажности и ретро. Он прям вонзает громкий цифровой звук. Он подошел по-другому, он сделал все по-другому. Он другой. Это точно что-то новое.

Презентация альбома «Шеф, все пропало!» состоится в понедельник 10 октября в кировском клубе Red Music Pub.