|
«Семья славян» – это сайд-проект участников групп «Панк-фракция Красных бригад» и «Да, смерть!», играющих напряженный и шумный постпанк. Sadwave представляет дебютный альбом команды «Архипелаг гудлак» и публикует интервью с музыкантами.
Семья Славян - 25 июня Скачать альбом «Семьи славян» одним архивом и поддержать музыкантов можно здесь.  «Семья славян» (слева направо): Матвей (бас, вокал), Тимофей (барабаны), Димас (гитара, вокал) Беседовал: Максим Подпольщик Расскажите, как вы решили поиграть вместе? Вроде бы никто из вас не испытывает недостатка в собственных проектах. Димас (гитара, вокал): Не помню точно, где мы с Матвеем затусили, но играем вместе уже давно. Сочиняли разное музло, одно время писали все в комп. Потом сделали кавер на Chumbawamba (может, запишем его как-нибудь). Была пара реп с Гришей и Наташей из The Cavestompers, но они хотели играть только кавера на всякий панк 1960-х-70-х и петь исключительно на английском. Потом было несколько барабанщиков. Одна ударница играла мазафаку и работала курьером в секс-шопе. Возила так называемую продукцию, Матвей даже как-то помог ей перевозить товар. Но потом она слилась, хотя стучала очень мощно. Еще был один чувак из группы «Каникулы Бонифация», с ним мы затусили на сольном концерте Ливера в РГГУ, где Александр выступал с академическим хором. Там очень странная туса была, 40-летние мужики в папахах, с деревенским самогоном, все в ортодоксальной стилистике «НОМа». Я, правда, плохо что помню, но было весело, я даже в какой-то момент уснул прямо в аудитории в тот самый момент, когда Ливер взрывал зал. Чувак из «Каникул» хорошо стучал, чувствовалась СТАРАЯ школа, слабая доля, он на первой репе даже руку сломал, упал пьяный на поребрик. Пришел без гипса на репу, очень хотел играть, но мы его переубедили, что лучше ехать в травмпункт. Предпоследний барабанщик очень любил медленные ритмы, а сейчас перебрался в Питер. С ним было круто и, можно сказать, что с ним мы и придумали почти весь материал, который записали. Где-то год назад Матвей заиграл в «ПФКБ», из того состава мы и взяли Тиму, барабанщика. Тимофей (барабаны): Я не помню всех деталей нашего соединения, как-то все спонтанно получилось. Пацаны давно собрались, а я просто пришел к ним на репу. Вы, кажется, будете первой группой, у которой мы вынуждены спросить про название. Сами понимаете, «Семья славян», аббревиатура «СС», так что будьте добры объясниться, иначе пацаны не поймут. Димас: Мы подсмотрели его на одном сайте по сдаче жилья в аренду. Ну все же в курсе, насколько поэтичен и птичен язык риэлторов. Все эти СУР и СУС (что означает «санузел раздельный» и «совмещенный», соответственно), ОБЕДЕННАЯ ГРУППА или вот это — «ТОЛЬКО ВЕНЧАННЫЕ, ну и опять же семья, славяне. Вот мы и решили позаимствовать эту лингвистическую находку. Мало того, что это уникальный русский феномен, он еще и, как мне кажется, очень хорошо отражает дух времени. Семья славян — это такой недостижимый и несуществующий идеал русского мира, где есть СУР в плитке до потолка, и все идут под венец. Кроме того, мы все являемся членами аффинити-группы московского сквоттерского движения «СКВОТИРУЙ ВСЕ, ЧТО НЕ ДВИЖЕТСЯ». Ну и ПАЦАНАМ (правда, не понятно, каким именно — Жильцову, Айвану, Тапкину, прости господи?) все должно быть ясно и так. Вообще, у нас сейчас в ходу и в почете только такие названия – «Взрыв кабачка в коляске с поносом», «Ибо гной», ну и, конечно, наш фаворит «ПидрЭлектроЖопа». И еще одна скользкая тема – как родилась песня про НБП? Почему вы вдруг про нее вспомнили? Димас: Этот трек не про НБП, хоть так и может показаться из-за названия. Там заглавная тема «КТО УБИЛ КЕННЕДИ», по-моему. Хотя Матвей лучше на этот вопрос ответит, он писал текст. Матвей (бас, вокал): Заглавная тема трека НБП — это, на самом деле, не «кто убил Кеннеди», а «почему конь так потешно кусается». Это придумал мой зеленоградский друг, писатель и контркультурный этнограф Всеволод. Это такой мой личный Озерский. А «НБПом» трек стал, потому что там много аббревиатур, а «НБП» — самая дурацкая и массмедийная из них. В основе текста этой песни лежит одна статья из журнала «Метрополь», которую мы приспособили под наши нужды. А еще НБПу тут на днях исполнилось 20 лет, так что будем считать, это наш подарок Эдуарду Лимонову, которого мы все любили и читали, а потом он сошел с ума и стал неинтересен. Скажем так, запоздалая дань уважения его увядшей яростной молодости и зрелости. Тим: про название «НБП» и смысловое содержание трека я мало чего знаю, как и про остальные, потому что, как правило, я из-за барабанов нихуя не слышу, что там Матвей поет. Тим, ты же, кажется, состоял в НБП. Расскажи об этом. Тим: Это была «Другая Россия», в НБП я никогда не состоял. Когда ее запретили, я, наверное, в пятый класс пошел или около того. Дело было так, я пришел на Маяковку стихи читать, а там нацболы коньяк пьют. Я затусовался с ними, ну потом мероприятия всякие пошли, весело было, бухали на Патриках. Однажды мне дали партзадание — организовать пикет 31-ого числа в славном городе Ельце. Я ехал туда на каникулы летом, и мне хотелось устроить в городе некое подобие бучи. Мне тогда было 15 лет, я сделал флаг с лого «Стратегии-31» , набрал боевых выпускниц местной гимназии, которые, в свою очередь, перекрывали дорогу экскаваторам, чтобы те деревья в парке не вырубали. Ну короче, сотрудники отдела «Э» прочухали всю эту тему, собрались в штатском и давай попивать квасок на месте сбора. Тогда я подумал, что надо идти на главный мост города. Представь, бритый пиздюк в компании трех девчонок на каблуках и еще один чувак с камерой идут по мосту, а в этом районе таких экшенов лет 10 не было. Держим флаг, орем: «Россия — все, остальное – ничто», «Свободу собраний!» и все такое. Народ в ахуе, мы на диком шухере, разбросали листовки, съебались. Потом завесили город растягами из бязи и малярного скотча. В общем, от меня в Ельце все охуевали. Я даже имел на этой почве романтические приключения с одной из этих девчонок, но она уехала в Воронеж, поступила на журфак и вскоре вышла замуж за мусора. В какой момент ты перестал участвовать в акциях «Другой России»? Тим: Я начал работать в книжном магазине «Циолковский», сразу после печально знаменитого майского отпизда в центре столицы. Так я и понял, что на собраниях нацболов мне скучно, перестало нравиться общаться с околобонами. Кроме того, я порядочно устал от навязчивой партийной обязаловки. Чуть ли не сразу с момента начала работы в книжном я очень сильно полевел — чуваки меня быстро обработали. Ну и так и пошло. Когда диггеры (основатели винилового магазина DiG – прим.) начали обустраиваться, мне один из них, Ваня Смекалин, говорит: «Твой музыкальный кругозор увеличится в разы!». Так и получилось, с его подачи я начал слушать очень много панк-рока, а от Neu! с первым альбомом Can вообще охуел. Потом на первом концерте мне Семен из Chaosbooks ботинки подогнал, и кто-то сказал: «О! Молодой питбуль» (смеется).  Тимофей в составе «ПФКБ» По внешнему виду и образу жизни ты похож на скинхэда, а играешь, да и раньше играл, совершенно не характерную для этого образа музыку — что в «Аркадии Коце», что в «Семье славян», да и в «ПФКБ», по большому счету. Не испытываешь когнитивного диссонанса по этому поводу и недоумения со стороны бритой тусы? Тим: Мне она вообще по большей части неприятна. Дело в том, что скинхэд-тусовки нет как таковой. Все сильно разделено, в Москве есть много не пересекающихся между собой компаний. Лично я на подобных тусовках чувствую себя не очень. Типа, пришел на oi!, а там каких-то два залитых чела пытаются соорудить нечто вроде слэма, остальные стоят и смотрят на очень серьезных щщах. Их ботинки натерты до такого блеска, что можно забить на зеркало и смотреться в них на свои чудные баки, потягивая пивас. Был случай, который очень круто демонстрирует мое отношение к тусе. Как-то раз на один концерт пришел моб из челов, с которыми я незадолго до этого весело кутил. Привет-привет, все дела. Потом они мне говорят: «Тут у пидоров собрание где-то, пойдем накрывать». Я говорю: «Ты ебанулся? Зачем?» – «Ну как?… они же в жопу долбятся!». Ну и далее в таком же духе. Такие тезисы мне совсем не близки. Но зато вместе с одними старыми скинами-алкоголиками мы готовим новую группу. Один из них впервые взял в руки бас, другой в тусе уже больше десяти лет. Будем играть панк-рок. Во всех группах, где тебе доводилось играть, ты всегда был самым юным. Каково тебе постоянно находиться среди, грубо говоря, взрослых мужиков? Тим: Я себя ощущаю вполне комфортно, до такой степени, что даже никогда всерьез не задумывался на эту тему. Все знают, что я супер молод. У нас с корешем недавно были юбилеи, и для их отмечания мы решили организовать турбо-тусовку, позвать всех-всех-всех, замутить концерт группам, в которых мы играем, и дружественные команды позвать. Но у нас нихуя не вышло с пространством, где должна была происходить туса, поэтому я решил сделать хоть какой-то концерт («Медиаудар»), не приуроченный ни к каким дням рождения. В общем, говорит мне кореш: «Тима, приезжай к нам в Химки, будем тусоваться, гулять. Мне тридцать, тебе восемнадцать, приезжай, браток». Весной, когда вы с «ПФКБ» и «Поспишь потом» играли в Нижнем Новгороде, в клуб ворвался ОМОН, концерт прекратился, и тебя забрали в детскую комнату милиции. Сколько ты там провел и как освободился? Тим: Это была не детская комната милиции, а центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей. Общение с полицией у меня происходит с 15-летнего возраста, когда меня впервые атаковала рука закона. Это было в Горьком, тогда я просидел в ЦВНСП почти двое суток. В Нижнем было не менее ярко – сидишь в изоляторе, идешь есть, а там дети лет 12-13, которых надзирательница каждый день поливает говном, говоря им: «Пацаны, вы как тут сидите, так и дальше будете, только уже в местах пожестче. Все тлен, ребята, будущего нет». Потом был шмон, заряд: «СПА-СИ-БО!», туалет, заряд: «ГРУППА СХОДИЛА В ТУАЛЕТ!», в общем, жуть! Но я протусил там недолго, даже не успел ко всему этому привыкнуть. Выхожу, стоит мать и парни из «Поспишь потом». Пока я в застенках скучал и нихуя не делал, они организовали целую кампанию по моему освобождению. Мама у меня молодец, прекрасно все понимает и врубается в расклады. Ребята часто спрашивают, как у нее дела и передают привет. Она же, в свою очередь, шутит, говорит: «Замолвите за меня словечко на релизе, я незримо со всеми твоими командами». Вернемся к музыке. Мне кажется, если говорить о звуке и отчасти настроении «Семьи славян», ее вполне можно поставить в один ряд с группами типа «Труд», «Сруб», «Утро», Ploho. Вы с этим согласны? Что вы вообще думаете об этой волне? Тим: Ну не знаю, мне кажется, мы с ними все-таки немного разную музыку играем. Мне не нравится ни одна команда из этого списка, но я никогда не слышал их живьем. Димас: Из всех перечисленных тобой групп мне нравятся Ploho и «Сруб». Ploho, по-моему, живьем гораздо лучше звучат, чем на записи. «Сруб» тоже играют приятное музло, но вживую их пока не видел. Что касается нас, то мы не чувствуем себя частью этой волны, так как у нас совсем другое музло, бывает слабая доля, и на постпанк мы не ориентируемся. Матвей: Это вроде как хорошие группы, многими уважаемые и, в общем, нужные в наше время. Но они, конечно, в большей степени эксплуатируют некоторую псевдорусскую или русскую эстетику и атмосферность зауральских ойкумен. Нам это, в общем-то, не близко. Я вот за парней не буду говорить, но скажу, уверенно глядя в завтрашний день, что мы все являемся убежденными православными коммунистами и этой линии придерживаемся везде. И в музыке, и в жизни. Ты серьезно? Матвей: Ну, конечно, отчасти я иронизирую. С другой стороны, как можно не быть коммунистом, это ведь просто сказка какая-то, а не доктрина. Точно так же я не могу не быть анархистом, это еще круче утопия, мне как историку все левые движения очень близки. И православие — это тоже хорошо, мы же все взрослые люди, все должны понимать, что за этим понятием скрываются не безумные медийные попы, которые с пеной у рта кричат, что рок-музыка — это звуки из ада. Православие — это что-то поинтереснее, метафизика какая-то, наверное; то, что «ушами не услышать, мозгами не понять». Тем не менее, мэсседжа у нас никакого нет, есть просто желание посмеяться над этим невероятно уебищным временем, в котором мы живем. Я даже хотел себе для этого купить телевизор, чтобы быть в теме, знать последние тенденции. Это, наверное, была бы своего рода радикальная акция, но в итоге мне стало банально жалко денег. Единственное, чего хотелось бы ко всей этой музычке в перспективе добавить — это какого-то легкого налета духа времени; эстетики этих вышеупомянутых попов, российскости, этого пошлейшего патриотизма, фотографий еды с майонезом и обязательно танцы на льду. Непонятно, правда, как можно всю современную российскую трендовую хуетню слепить во что-то одно, но мы попробуем.  Матвей в составе «ПФКБ» Ты говоришь, что вам не близка «псевдорусская эстетика» групп «Сруб», «Утро» и других, но, по-моему, ты лукавишь. Ваши песни «Маруся», «Колдуй бабка», «Овцы», на мой взгляд, явно этой эстетике подмигивают. Матвей: Тут все дело в том, что эти команды, как мне кажется, очень серьезно ко всему относятся, я не знаю, как можно относиться серьезно к своему «творчеству», задумчиво глядя в объектив фотоаппарата. Мне кажется, что все это пиздеж. Упомянутая тобой эстетика не близка нам потому, что мы все-таки угораем; это все немножко несерьезно, а у этих ребят все, как я понимаю, сурово. Ну и еще мы тут сидим в Москве и представляем себе все эти зауральские картины русской жизни в основном по пабликам и шуточкам на тему россиянства. А эти ребята, судя по всему, там живут и варятся во всех этих, с одной стороны, жутковатых, а с другой — интересных вещах, в результате чего создается их музыка. И она очень крутая, на мой взгляд. Песня про «Икею» ощутимо выделяется из общего отстраненно-сюрреалистического контекста «Архипелага гудлак». Расскажите про нее. Димас: Этот трек появился при помощи нашего друга, который пожелал остаться неизвестным. Он пришел к нам на запись в тот момент, когда мы писали некое интро, и рассказал, что с ним в тот день произошло. Я эту историю немного подкорректировал, и он начитал поверх музыки Матвей: Трек про «Икею» — это чистая импровизация, но получилось, по-моему, очень даже ничего. Хороший пример того, как можно, имея в рукаве хороший рифф, сделать композицию из ничего. Хочется обсудить с вами состояние DIY-тусовки, тот пресловутый «андеграунд», в котором мы варимся. Сегодня все странным образом перемешалось – существуют, конечно, обособленные субкультрные гетто вроде поп-панка и модного хардкора, но все остальные музыкальные и арт-течения ( нойз, джаз, хип-хоп, панк) смешиваются друг с другом в самых разных комбинациях; «Структурность», вот это все. Как вам кажется, этот процесс — следствие глобального распада – мол, все, кто остались в теме после хардкор-бума середины нулевых, собрались вместе и начали что-то делать, или же, напротив, это особый взлет свободной мысли, пришедший на смену снобизму и законспирированности? Димас: Да, конечно, все перемешалось, ничего статичного не осталось, сочетания порой возникают очень дикие. Хотелось бы больше групп хороших и разных, так как ограничиваться рамками одного какого-то стиля скучно и неинтересно. «Структурность», по-моему, это только вершина айсберга, козявочный андеграунд не дремлет и одним этим фестивалем не ограничивается. Наверное, не в последнюю очередь из-за способов производства всю музыку можно считать андеграундом. Если внимательно посмотреть, то каких-то новых, громких имен уже не появляется, хотя по музыке, не сказать, что сейчас играют хуже, чем это делала Nirvana или что там еще раньше было (смеется). Музло можно нормально записать дома, если есть, например, звуковая карточка среднего уровня. И вся существовавшая ранее индустрия, по-моему, совсем загнулась — я имею в виду музыкальные радиостанции, журналы и ТВ. Хотя я, честно говоря, не слежу за этим. В Москве, конечно, все очень сильно изменилось с 2007-2008 годов. Меньше стало какой-то ортодоксальности. Раньше было такое чувство, что все копировали западные образцы. Сейчас же, по-моему, стало больше экстремальных форм, часто совсем не слушабельных, и это хорошо. Больше происходит взаимодействий, КОЛЛАБОРАЦИЙ, ну и так далее. Впрочем, я не АРТЕМИЙ ТРОИЦКИЙ, чтобы отвечать на такие вопросы Матвей: Честно говоря, я никогда никого из упомянутой тобой DIY-тусовки не знал и сейчас тоже почти никого не знаю, поэтому тенденции представляю себе смутно. Наверное, подобное смешение — это хорошо, но здесь попахивает какой-то местной обособленностью, варкой в соку собственной тусовочки. Вместе с тем это, видимо, обособленность каких-то правильных людей, которые шарят что интересно, а что — нет и говна не сделают. А «Структурность» прекрасна тем, что там были собраны практически все возможные персонажи (помимо действительно хороших групп), причем это уже не музыка, а какой-то постмодерн. Понятно же, что Тимида Амазонка — это не музыка, а арт-проект. Пусть даже она и считает себя артистом. Так что за это фундаментальное предприятие мы еще раз говорим спасибо сами знаете кому.  Димас в составе группы «Да, смерть!» Расскажите, чем вы сейчас занимаетесь помимо «Семьи славян». Что происходит с «ПФКБ»? Димас: Помимо «Семьи славян» у меня есть проект, где мы играем с тобой кавера на «Банду четырех», ку-ку, Максим! А так еще существует весьма многообещающая группа «Журналист из «Фурфура», в котором помимо меня участвуют Zhiltsov и маркиза ангелов Feldsher. В рамках этого коллектива мы балансируем на грани постпанка и даркушного хип-хопа (хотя Андрей открещивается от последнего и хочет окончательно перевернуть эту страницу истории). Все, наверное, в курсе ансамбля The Cold Dicks, так вот, «ЖИФ» — это некое его перевоплощение, иная формация, так сказать, к которой у меня очень теплые чувства, как и ко всей обнинской тусе, конечно. Да, еще мы играем с моей подругой Верой нойз, эмбиент, техно на аналоговых синтах с драм-машиной. Но там пока все в начальной стадии, очень много джем-сессий записано, но пока ни один трек нормально не сведен. Для записи «ЖИФ» в качестве бонус-трека будет задействован материал этого проекта, скорее всего. Матвей: «ПФКБ» готовит второй альбом, правда, довольно медленно, к сожалению. Мне лично хочется уходить от прямолинейной и несколько простоватой формы, которая была на нашем дебютнике. Конечно, мы не будем играть прогрессив или что-то гитарно-слащавое, мы этого попросту не умеем. Но все же хочется больше уйти в музыкальность; с содержанием вроде бы все и так хорошо, Вован старается, пишет вовсю. Опять же, это мое мнение, что мы там в итоге запишем, пока неизвестно. Еще в конце января должна выйти семерка «ПФКБ», но тут ничего конкретного я пока сказать не могу. Также помимо игры во «Фракции» и «СС» — я пытаюсь делать какой-то шумо-нойзо-дрон-павер-эмбиент. Не знаю, как это называется, я в жанрах не силен, просто сходил на концерт Saaad и тоже захотелось погудеть. Если вдруг кто-нибудь предложит сделать концерт, тогда и посмотрим, что из этого получится. |
Премьера на Sadwave: дебютный альбом «Семьи славян» «Архипелаг гудлак»
15 декабря 2014
Вконтакте
Twitter
Отзывов (2)