Дискуссия на Sadwave: так ли все плохо в отечественной музыке?
5 декабря 2014

Андрей Бухарин написал для Colta.Ru резонансную колонку, в которой резко высказался об отечественной независимой музыке. Sadwave обсудили поднятые Бухариным вопросы с инди-музыкантами, журналистами, критиками и панками.

battle

Подготовил: Максим Подпольщик

Мнение тех, кого Бухарин называет хипстерами

nosati

 

Влад Паршин,
Motorama, «Утро»

«Мне представляется, что это полезная профилактическая статья, чтобы не думать, что все хорошо. В ней не стоит искать глубинную злобу на группы, которые поют на английском или на бестолковом русском, и на «Афишу», хотя некоторые высказывания в ее адрес чрезмерно резкие. Я много читал «ОМ» и различные интервью Андрея Валерьевича, в том числе и «Афише», где он хвалит Василия Эсманова, называет себя модником, совсем как теперешние хипстеры; рассказывает о том, как в 90-е его команда многое заимствовала у журнала Dazed & Confused и других изданий, чтобы научится делать свой журнал, а участники группы Celebrine писали, что в программе «Уроки русского» звучала их песня. Поэтому мне кажется, что эта колонка и о самом авторе, в том числе. Что касается «Афиши», я бы не стал чесать под одну гребенку все группы, которые когда-либо упоминались на страницах журнала и на сайте. Там хвалили и не шибко модных «Комбу Бакх», «Птицу Емъ» и «Общежитие», делали энциклопедические статьи про различные никому не известные группы из провинции, ругали, а потом хвалили Pompeya и не всегда у авторов «Афиши» было однозначно положительное мнение об англоязычных русских группах.

Согласен, что некоторые исполнители типа Олега Легкого, группы «Сруб» и Арсения Морозова переоценены, но ничего в этом страшного нет, многих этих артистов уже вообще нет, они естественным образом нашли себе другие занятия, и многие еще найдут. Мне интересно, что именно послужило причиной написания этой статьи, явно, что был какой-то раздражитель, ведь такой текст можно было написать два или три года назад, а то и раньше. Если достало, что нет больших звезд, то их время ушло и, наверное, не вернется. Мне бы очень не хотелось новых Шнуровых, «Здоб Шиздубов» и Земфир, о которых писал «ОМ» в 90-х и 2000-х – эти артисты уже тогда сильно недотягивали до качественного уровня Цоя, Науменко и Мамонова.

Как я понял, основная мысль Бухарина заключается в том, что в нынешней плачевной ситуации виновата «Афиша». На мой взгляд, дело не в «Афише». Но ответа на вопрос, почему все так не интересно в русской музыке, у меня нет. Наверное, ушел кураж, теперь молодежь занимается не музыкой, а чем-то другим, например, делает приложения для телефонов или еще что-то такое, связанное с бизнесом. Из русских групп 2000-х я много слушал только «Весну на улице Карла Юхана», Анатолия Благовеста, «Кровосток» и Филиппа Горбачева. И «Труд» хорошая группа, я думаю, что все лучшее у них впереди».

nosati

 

Евгений Новиков,
Manicure

«Я давно слежу за развитием нашей новой сцены. В рамках нее было сделано очень много, и все, кого я знаю, прошли огромный и непростой путь вне зависимости от того нравится мне то, что они делают или нет. Я как минимум испытываю к ним уважение и считаю их талантливыми людьми.

Что касается всего этого нашего русского рока, движение было мощное, а хороших групп было очень мало. Были хорошие Башлачев, Майк, Мамонов, ну и Летов, конечно же, который вообще уникальный. «Кино» я мало слушал в детстве, но Цой был сильный артист, ранние альбомы очень хороши. С электронной сценой в России всегда все было понятнее, не Париж, конечно, но «Елочные игрушки» я очень любил. Потом пошла вторая волна – «Мумий Тролль», «Земфира», Найк, Дельфин. Я с ностальгией вспоминаю эти времена и как постоянный читатель журнала «ОМ» прекрасно помню многие связанные с этими артистами события и ту эпоху.

У Бухарина получилась своего рода провокация, и это, наверное, хорошо. Понятно, что сделать «не хуже, чем там» — это уже давно не цель для отечественных музыкантов, но в целом его текст было интересно почитать и, возможно, правильно, что меломан Андрей Бухарин поднял вопрос о состоянии современной русской сцены.

Я честно не знаю, что там за рок в 80-х был такой особенный, но глобально и по большому счету он представлял собой какие-то перепевки западных артистов и копирование зарубежных оригиналов. Я сам прошел через это, и это нафиг никому не нужно. Жестче, круче, интереснее, понятнее, экспериментальнее – вот как необходимо делать. У нас совершенно точно очень много талантливых людей, и крест на них я бы ставить не стал. Чего-нибудь честного, настоящего я бы и сам сейчас с удовольствием послушал.

Лично меня не слишком волнует то, что сейчас делают другие, я себя и нашу группу ни с какой сценой никогда не ассоциировал. Эмоционально я со многими утверждениями Бухарина согласен. Дело в том, что проблема, если она и присутствует, не только в нас, но и во всех тех, кого меломан Бухарин противопоставляет «Цоевому ковчегу», куда он и нас посадил. Его текст больше о духе времени, но времена меняются и многие современные музыканты, как мне кажется, действительно уйдут в небытие. То, что артисты раньше были масштабнее – да, возможно, но так происходит во всем мире, не знаю, почему.

«Афиша» сделала очень много для развития музыки, не меньше, чем журнал «ОМ» в свое время. Посмотрите хотя бы на фестиваль, который они делают из года в год, вне зависимости от экономической или политической обстановки в стране; и главное, конечно, это салют в конце. Интересного сейчас происходит очень много, но и ерунды какой-то тоже хватает. Мне пока не удалось реализовать и треть того, что я хотел бы еще сделать в своей жизни. Удастся ли мне это, и стоит ли вообще этим заниматься — не знаю, посмотрим.

Запись музыки — это во многом интуитивный процесс, нужно очень хорошо чувствовать время, оставаться собой, меньше думать, больше действовать. Пытаться слепить из себя какого-то нового Цоя, Лагутенко или не дай бог Летова, это, конечно, путь в никуда, но я уверен, что никто этого не хотел и не хочет делать на самом деле. В любом случае, желаю всем удачи. И вообще, я бы не стал забивать голову всякой ерундой на вашем месте».

nosati

 

Даниил Брод,
Pompeya

«Я тут почитал колонку «Поп наш!» на «Кольте», ну и там сказано все, что я бы и хотел. Даже не знаю, что добавить. Обсуждать пение на английском или русском языке мне всегда казалось глупым, это личное дело каждого. То, что группы изначально ставят себя на путь космополитизма — это трудный и правильный шаг. Я это уважаю. Россия представляет собой довольно легкую с точки зрения конкуренции среду: начать карьеру музыканта, имея хоть какую-то индивидуальность, сейчас не так сложно. Тем более, на русском языке ты увеличишь свои шансы в десять раз.

Группа Pompeya начала зарабатывать деньги примерно на пятом году своего существования. На это понадобилось время. Когда мы смотрим на новых артистов 2014 года в США — Future Islands, The War on Drugs и других — это все группы, существующие более 10 лет. Сейчас они продают туры на год вперед. Мы никогда не знаем, какой бэкграунд был у того или иного «нового» артиста. Так почему мы думаем, что можно так просто приехать русской группе в чужую страну и сразу стать звездой? То, что делает Pompeya в США — это даже еще не посев, это только пахота. Не стоит требовать с музыкантов немедленного успеха после пары промо-туров. Отчасти промоутеры и журналисты в России сами раздувают этот пузырь, лишний раз демонстрируя, в каких мифах живет наш народ. Ты уехал за границу, и все думают: «Успех!». Нет, друзья, до успеха нам еще много работать. Но и уходить в крайности тоже не стоит.

Мы все занимаемся одним важным делом — и мы своего добьемся. Русские музыканты будут популярны во всем мире. Хватит доебываться! В принципе, вот так я увидел статью «Цоев ковчег» — как высказанную в очередной раз претензию, что, мол, нехуя петь на английском, все равно вы на западе никому не нужны. Что касается сочинения на английском, то тут все индивидуально. Я работаю с журналисткой Шахри Амирхановой из России. Над последним альбомом со мной работал Дейв Хартли из The War on Drugs. Так что эти тексты результат коллективного труда. Я делаю демо, определяю вектор. Но оформить его во что-то цельное мне помогают эти люди.

Я сам стараюсь излагать новые тексты максимально доступно. Но скорее всего опять прибегну к помощи этих людей. В любом тексте важна идея, какая-то линия. Но все это должно работать в купе с вокалом и аранжировкой. Надо погружать себя в среду — жить за рубежом для практики. Смотреть фильмы с субтитрами. Переводить тексты любимых групп. Да что угодно. И практиковаться постоянно».


Мнение серьезных людей

nosati

 

Александр Кушнир

«Мне хочется говорить не о конфликте двух журналистских группировок, а о том, до чего ни одна из них, а также многочисленные комментаторы, как мне кажется, не додумались. Интересен не столько ход или характер этой дискуссии, сколько подсознательный импульс, из-за которого она, собственно, и возникла. Причина всех этих споров заключается вот в чем: каждый из нас на разных уровнях понимает, что влияние рок-субкультуры на широкие молодежные слои по сравнению хотя бы с 2007-8 годами катастрофически упало. Как ни странно, это не имеет никакого отношения к экономическому кризису или, скажем, к тому, что за последнее время закрылось куча клубов, а редакционный состав сайта «Афиша-Волна» сменился на 90%.

Странным образом все – журналисты, критики, промоутеры, пиарщики, музыканты — ощущают висящее в воздухе глобальное напряжение. Да, многие из них по-прежнему что-то делают. Вы занимаетесь интернет-журналом, я делаю ежегодные «Индюшата» и пишу книги, Андрей Бухарин – статьи, журнал «Афиша» устраивает крупный летний фестиваль. Но давайте признаемся: то волшебство, которое когда-то все это сопровождало, исчезло. Все стало невероятно скучным и унылым. При этом у многих из нас по-прежнему есть любимые группы – кому-то нравится «Труд», кому-то «Наадя», мне, например, близки Jack Wood или «Кира Лао», но это все неважно, так как дискуссия вокруг всех этих и не только этих артистов идет чудовищно поверхностная. Я бы даже сказал, криминально поверхностная. Кажется, что все испытывают некое недоумение, смешанное с раздражением, но не все осмеливаются в этом признаваться.

Сегодняшний субкультурный кризис заключается, прежде всего, в двух вещах.

Во-первых, с 97-99 годов, когда взлетели «Мумий Тролль», «Земфира» и «Ленинград», не появилось ни одного сопоставимого артиста, по крайней мере, в национальном масштабе. Вероятно, это произошло потому, что не появилось ни одного нового, по-настоящему большого текстовика. Говоря это, я сразу отсекаю все англоязычные группы, хотя, например, те же Jack Wood мне очень нравятся; я воспринимаю их как своеобразную тень нью-йоркского гаража 60-х. Но поэт в России все-таки больше, чем поэт. А раз так, то ничего не поделаешь, нужны сильные и глубокие тексты на русском языке. Это факт.

Во-вторых, произошел чудовищный упадок инфраструктуры, который привел к тому, что на концерт группы, которую в 2014 году воспели все СМИ, продается 50 билетов – и это считается хорошим результатом. И если концерт состоялся не только для официантов, это уже здорово. К сожалению, потихоньку мы все к этому привыкли. Многие из тех, чья жизнь связана с музыкой, не представляют, что их ждет завтра, а кто-то не знает, что делать сегодня. Поэтому начинается поиск виноватых и охота на ведьм, а это совершенно бессмысленно.

Сейчас действительно нет суперпрорывов – к примеру, каждый год я прослушиваю 200-300 новых групп. И если на «Индюшатах» 2010 года громко заявили о себе «Обе две», Женя Любич, «Кира Лао», «Пилар», то в последующие годы количество новых ярких имен неуклонно уменьшалось. Настоящих буйных не то что мало, их попросту нет; какие-то зачатки инфраструктуры в виде журналов Fuzz, Billboard, Ровесник, лейбла Real Records были, но загнулись. Какое бы СМИ сегодня ни продвигало музыку, количество публики в зале не увеличивается; яркие журналисты вроде Горбачева и Троицкого сейчас живут не в России, а подрастающее поколение пока не может с ними конкурировать; понятно, что в ближайшее время у нас не появятся студенческие радиостанции, как в США, а «Маяк» и «Культура» не будут подобно BBC делать по ночам циклы передач о молодых группах. Происходит стагнация.

Тем не менее, не хочется совсем уж сгущать краски. Мне нравится здоровый ажиотаж вокруг Beat Film Festival, успех документальных фильмов про «Гражданскую оборону», а также серии акций, приуроченных к 60-летию Курёхину. Глазами сегодняшнего дня меня очень впечатлил новый альбом Jack Wood (хотя ни одна сука, кроме Барабанова про него не написала, Боря, спасибо!). Кстати, последние недавно вернулись из тура по Германии, и рассказывали мне, что на концертах творилось безумие, хотя у всех хватает мозгов понимать, что это был маленький тур по маленьким клубам. И тем не менее, им удалось опровергнуть мой давний тезис о том, что русскому року и рэпу никогда не пробиться в Европу. Если же говорить о ветеранах, то альбом Гребенщикова «Соль» мне кажется настоящим культурологическим прорывом. Так что все не так уж плохо, на самом деле.

Я хочу сказать одно – никаких правил вокруг нас нет, и каждому нужно заниматься своим делом на своем месте. Возможно, в этом и заключается рецепт выхода из кризиса. Кит Ричардс как-то заметил, что у настоящего художника шедевры случаются в самые тяжелые, кризисные времена. Так что мы вправе ожидать в 2015 году мощного ренессанса – несмотря на миллион трудностей и объективных проблем.

Просто каждому надо определиться, чем он хочет заниматься, и не опускать руки при первой же неудаче. К примеру, если вы поете на русском, не надо не садиться с утра и напряженно думать: «Тааак… Напишу-ка я сегодня песню в формате «Нашего радио». Это путь в тупик. В идеале всем нужно стремиться стать главным Артистом своей сфере, а как максимум стараться самим создавать новые пространства. Но на это нужно время.

Мне часто приходится общаться со студентами, с молодыми пиарщиками, и я довольно четко ощущая дух и веяние времени. Что кроется за этим понятием сегодня? Поменьше работать и побольше ездить в отпуска. Никто не рвет жопу, потому что при помощи соцсетей и других технологий все знают, как сделать так, чтобы поменьше работать, и побольше отдыхать. Никто не хочет заниматься серьезным продюсированием, все хотят делать старт-апы. А старт-ап – это так, поматросил и бросил. И вроде как никому ничего не должен. Я страшно не люблю, когда музыканты приносят мне запись и говорят: «Это демо, это черновик». И еще больше не люблю, когда мне говорят: «Это эксперимент». Хуйня! Я говорю: «Доведите идею до ума и тогда показывайте». Идея должна быть полностью реализована. Никогда нельзя реагировать на комментарии друзей или критиков, которые будут говорить: «Это говно». Так будет происходить всегда. Поэтому я призываю всех музыкальных маньяков найти, вытащить сильную идею и не дать ей пропасть. Я призываю людей быть последовательными и целеустремленными. И это касается, как процесса сочинения музыки, так и ее продвижения».

nosati

 

Егор Антощенко, автор Colta.Ru

«У меня вопросы практически ко всем посылкам и выводам в этом тексте; вместе с тем, надо признать, что это очень удачный материал, раз его так долго и подробно обсуждают. Я к русской независимой музыке во всех ее проявлениях отношусь скептически: у “западников” мне не нравится справедливо отмеченное Бухариным отсутствие индивидуальности и шаблонность, да и в лагере “славянофилов” за последние 10-15 лет не появилось автора уровня того же Цоя или Гребенщикова.

Очень спорным мне кажется тезис о том, что в России невозможно стать крупной группой, если поешь на английском. Во-первых, насколько крупной? Ну, стадионной наверное не получится, а по 500-1000 человек в провинции те же Tesla Boy совершенно спокойно собирают. Очень трогательная ремарка про то, что не носитель языка никогда не сможет написать выдающийся текст на английском: как будто среди англоязычных авторов каждый второй Уистан Оден, а третий Эзра Паунд, а Бьорн Ульвеус из Abba должен посыпать голову пеплом.

Что касается “Афиши как коллективного Эрнста”. Здесь есть два момента: во-первых, самые успешные российские независимые группы Tesla Boy, Pompeya и Therr Maitz добились успеха не благодаря “Афиши”, а, скорее вопреки ей. Так что тут ребятам у Константина Львовича учиться и учиться. А во-вторых, в трендсеттинге нет ничего плохого. Другое дело, что в приснопамятные девяностые было минимум два модных журнала-”полюса”, — “Птюч” и “Ом”, — и у каждого была своя идеология и герои (“Птюч” был в сто раз радикальнее и круче, если что). Но тогда а) не было Интернета, б) музыка играла в жизни молодых людей гораздо большую роль. В нулевые люди устали выбирать из нескольких сортов сыра, и жизнь, во всех смыслах, упростилась — один вождь, одна партия, ну и один трендсеттерский журнал.

Хотя, повторюсь, до Эрнста “Афише” как до луны. Кто из героев по-настоящему выстрелил за десять лет? Пожалуй, только Муджус и СБПЧ. Когда ты в журнале на несколько сотен тысяч экземпляров изо всех сил продвигаешь какого-нибудь Арсения Морозова, а на него все равно приходит 100 человек — это смешно и грустно одновременно. И вполне понятно, почему Rolling Stone такой неблагодарной работы на себя не берет.

Светлым моментом во всей этой ситуации мне видится то, что симпатичных и интересных групп в России все же становится больше: мне, например, интересно следить за тем, как складывается судьба у Антона Малинена (с профессионализмом там все в порядке, но чтобы получился большой сонграйтер, ему нужно чуть-чуть травматичного жизненного опыта). Или у петрозаводской группы Valery & The Greedies (им, в свою очередь, как раз нужна сильная продюсерская рука, которая приведет фонтанирующие идеи к какому-то единому знаменателю).

И пусть цветут сто цветов. Говорящий «как надо» этого не знает, а знающий — не говорит. Поэтому рецепты вроде того, что вывел Бухарин в конце своей колонки, совершенно не применимы к такому магическому делу, как музыка».

nosati

 

Артем Макарский,
«Афиша-Волна»

«Уже когда вышла первая колонка Бухарина о состоянии русской рок-музыки, я несколько напрягся из-за ее маячащего продолжения. Уже первая часть «Мусорного ветра» была довольно занятной — например, там как-то походя говорилось что-то вроде тезиса Троицкого (к сожалению, другого), про «рэп — это, тащемта, кал». Благодаря комментариям к статье я узнал, что человек, благодаря которому я узнал многое о подполье 90-х и настоящего, теперь продвигает группу «Хроноп» все в том же Rolling Stone — и стало еще немного грустнее.

Точечно и попунктно, как получилось сразу после статьи, про вторую часть говорить не хочется. Практически любой тезис разбивается о реальность — игравшие на митинге в поддержку Навального (тогда еще стоило) «Наадя» и Motorama узнают, что они, оказывается, эскаписты. Влад Паршин, должно быть, удивленно поправил очки, когда прочел (если прочел), что у него, регулярно выискивающего для Follow Me по большей части абсолютно неизвестные русские группы, нет никакой опоры на прошлое. Группа Pompeya узнала (скорее всего, статья застала их в Лос-Анджелесе или где-нибудь в туре по Мексике), что за рубежом они никому не нужны. И тут стоит сказать о главной ошибке Бухарина: если бы он взял куда больше исполнителей, в том числе менее известных, то может, его статья и была бы больше в весе. Смотрите сами: конечно, Motorama, Pompeya и Tesla Boy популярны за рубежом, но есть куча мальчиков и девочек, которые думают, что они тоже так сразу смогут — и им достанутся все лучшие площадки. Есть те, кто и правда плюет на прошлое, вдохновляясь какой-нибудь очередной надеждой британской музыки. Просто не на тех напали — держа в уме какие-то банальные совершенно факты читать это совсем неловко.

Бухарин пишет, что группы не зарабатывают музыкой — можно подумать, что это типично русская проблема. Куча групп совмещает работу и творчество, но почему-то это считается чем-то плохим. Переход на личности — худшее, что можно позволить себе в ответе, но я не уверен, что та же группа «Хроноп» спасается только концертами. С русским инди все в порядке — а с русским подпольем, как мы знаем, еще лучше. У нас просто нету индустрии — и Бухарин почему-то в этом обвиняет музыкантов, которые пытаются делать что-то из ничего. Такое объяснение, впрочем, тоже уже довольно быстро устаревает — три года назад и «отсутствие индустрии», и аргументы статьи еще худо-бедно смотрелись бы вместе. Сейчас какая-никакая, но она есть: совсем не похожая на западную, но правда работающая.

Наверно, мне как сотруднику «Волны» стоит что-то ответить про «коллективного Геббельса», но мне кажется, это стоит спрашивать у тех, кто занимался «Афишей» в 2008-2012, периоде расцвета всей инди-когорты (примечательно, что, как видите, сроки Путина тут совсем ни при чем). Я в то время был постоянным читателем журнала — ну и не знаю. Не могу сказать, что у меня тот самый усредненный вкус — да и вообще не встречал ни одного человека околодвадцати, который бы читал «Афишу» и в итоге слушал бы только «простенькие песни ни о чем на странном английском» (или какие там есть претензии ко всем группам).

Мне кажутся важными две вещи. Первая: на концерты всех этих замечательных групп сейчас ходит куча школьников, которые узнали о них не из плохой «Афиши» или хорошего Rolling Stone, а просто из «ВКонтакте». Критики и журналисты тут уже ни при чем. Мне нравится видеть беснующуюся на «Труде» или Sonic Death молодежь — хотя лучше бы они ходили на хардкор, но пусть уж так; видно, что у них есть энергия, которую они хотели бы куда-то деть — вот, например, на концертах. Второе: мы уже вторую неделю (вторую же, да?) обсуждаем колонку, которая опоздала на пару лет, в которой, как многим кажется, написаны «правильные вещи» — вместо того, чтобы плюнуть и написать что-то хорошее про здесь и сейчас (некоторые уже сделали). Вот эти постоянные обсуждения — не читателями, а в основном другими журналистами — нас когда-нибудь и погубят.

Что есть в русской музыке хорошего? На этот вопрос сложно ответить, потому что просто впадаешь в ступор от его формулировки. Всюду жизнь: в Тольятти делают очень упоротый поп, Петрозаводск скоро снова подтвердит статус столицы русского техно, Новосибирск славится не только постпанком, но и крутой электроникой, в Комсомольске-на-Амуре делают отличный синти-поп, вот бери и пиши обо всем этом, нет, надо поворчать. Если же брать в расчет тех, кто встанет на место описанной Бухариным волны, то тут тоже все неплохо: есть Яна Блиндер, есть связка в виде московских «Спасибо» и Lucidvox, есть Даша Шульц — ну то есть нет нехватки молодых (из перечисленных только один исполнитель поет по-английски, но почему нет?). Вот только хипстеров, которых упомянул Бухарин, уже нет, а все остальное — есть».

nosati

 

Дмитрий Куркин,
Zvuki.Ru

«Для меня по-прежнему не существует проблемы «Почему российские группы поют не на русском, а на английском, французском или урду». Скорее есть проблема хороших текстов и плохих текстов. Опять-таки, есть примечательные примеры очень плохих текстов, которые при правильной интонации и подаче превосходно сцепляются с музыкой — как например, у Echo & the Bunnymen второй половины 80-х.

В пресловутом отрыве от корней, как форме эскапизма, я не вижу ни чего-то эксклюзивно местного, ни чего-то плохого. Ничего плохого, потому что без этого отрыва не было бы массы удивительных жанров вроде, скажем, норвежского космо-диско (ну в самом деле, какая может быть историческая почвА у Линдстрема и Тодда Терье?). Кроме того, связь с прошлым у новой русской музыки явно есть, и в этом может убедится каждый, кто послушает сборники «Береза», где плеяда электронщиков приваривает к радиохитам 80-х, 90-х и нулевых чикагский джук. Собственно, вся «новая русская музыка», за редким исключением, из таких гибридов и состоит, только пропорции и химический состав разнятся.

Кто-то из отцов индустрии однажды сформулировал правило для музыкального менеджмента: «Никогда не работай больше, чем твои музыканты». Для прессы оно тоже более чем справедливо и актуально. И примеров, когда собратья по перу вбухивают время и запал в персонажей, которым это не очень-то нужно и которые бросают музыку даже не на полдороге, а в самом начале, достаточно. Но опять же, это часть рабочего процесса. Гуру музжура Джон Пил как-то рассказывал историю про группу, которая пришла к нему записывать Peel Session, записала ее и пропала. Пил вспомнил про них и решил узнать, как у них дела и когда будет что-нибудь новое. В ответ на что услышал, что группа затевалась только для того, чтобы записать Peel Session, и на этом свою миссию посчитала выполненной. Как видно, бывает и такое.

Вообще в том, что касается и амбиций, и сообразного ему хайпа, и менеджмента, новая русская музыка наконец начинает приобретать здоровый цвет лица, по-моему. Если раньше ей, как младенцу, и нужен был какой-то воодушевляющий пинок («Эй, ребзя, смотрите, нам интересны не только те, кого ставят на радио, но и инди вроде вас»), то сейчас ребенок на ноги встал. И пора перестать заниматься агрессивным протекционизмом, бодро рапортовать, что новый альбом группы Имярек издан на западном лейбле (для тех, кто примерно представляет, в каких условиях существуют сейчас лейблы, это выглядит особенно смешно, да и название и бэк-каталог лейбла обычно не говорит ничего, но какое кому дело — «это ж бубльгум!»), и восторженно комментировать каждый чих понравившегося музыканта. По мне так этот этап мы уже прошли, и пора спрашивать у групп нечто большее, чем фирмовый звук. Который, если уж заниматься казуистикой, и не всегда-то нужен.

Сейчас, по состоянию на 2 декабря 2014 года, есть совсем немного новых русских исполнителей, за которыми лично мне интересно было бы следить пристально. Но во-первых, за сценами всегда следить интереснее, чем за персоналиями (филонит один, выстрелит другой, а здесь, в общем, так и происходит), а во-вторых, как заметил видный философ современности Андрей Аршавин, мои ожидания — это мои проблемы, и в этом я совершенно не собираюсь обманываться.

То, с какой звериной серьезностью местная журналистская братия реагирует на любой (даже так — ЛЮБОЙ) намек на хайп по поводу перспективного новичка, — вещь крайне не здоровая, говорящая о том, что передел маленькой песочницы здесь по-прежнему важнее, чем собственно музыка».

nosati

 

Илья Зинин, Kira Lao,
один из авторов книги
«Песни в пустоту»

«Колонка Андрея Бухарина вызвала бурю негодования в Фейсбуке, а мне сейчас как раз такой музыкальной критики очень не хватает — чтобы текст цеплял, чтобы я мог быть внутренне с ним очень сильно не согласен, но все равно читал. И да, чтобы мнение автора могло не совпадать с позицией редакции. Почти все музыкальные критики, за которыми я следил, музыкальной журналистикой заниматься в последние годы перестали. Новому поколению мальчиков и девочек, пишущих для сайтов разной степени модности, на мой взгляд, не хватает двух вещей — харизмы и авторской позиции. И думаю, что это действительно проблема — у их текстов мало просмотров и почти нет комментариев.

С другой стороны, я ни в коем случае не пытаюсь кидаться камнями в стеклянном доме: проблема уж точно не в пристрастиях отдельных журналистов, не в трендах и не в попытках создавать «хайп» вокруг тех или иных явлений. Зайдите в любую европейскую деревушку на почту, вы увидите на прилавке с десяток музыкальных журналов. У нас музыкальной экосистемы (симбиоза групп, музыкальных критиков, концертных площадок, промоутеров и лейблов) так и не возникло. Потому что в многомилионной стране должно быть гораздо больше СМИ, пишущих о музыке, и тысячи концертных клубов. Покажите мне новую группу, которая может съездить в успешный тур из 10-15 российских городов? Таких не наберется и десятка. Поэтому новая музыка в масштабах страны остается виртуальной и существует только в паре журналов, на трех с половиной интернет-порталах и в пабликах вконтакте. А мне бы хотелось, чтобы цвели все цветы, чтобы их было сильно больше, чтобы был представлен весь спектр от влиятельных панк-зинов и сквотов до мейнстримовых рок-журналов и процветающих концертных клубов по всей стране.

Мне очень не хватает новых хороших русскоязычнычных групп. И еще год назад я бы целиком и полностью согласился с Бухариным: работая арт-директором клуба, я получал сотни совершенно одинаковых и совершенно безликих демо-записей от англоязычных команд, пытающихся играть постпанк, шугейз и прочие разновидности инди-темы во всем ее широчайшем спектре.

Они прекрасно звучат и хорошо записаны, но с пресловутыми «говнарями» их действительно роднит то, что все они делают музыку, построенную на самых заезженных штампах своих жанров. И наши немногочисленные успешные англоязычные проекты — это на самом деле исключение из правил, верхушка гигантского айсберга, подводной части которого ничего не светит ни в России, ни уж тем более за ее пределами. Так что говорить о каких-то кардинально новых тенденциях я бы здесь не стал. Сейчас, с наступлением кризиса, у меня настроение сильно поменялось — я очень ценю то немногое, что у нас есть. Потому что если финансовый кризис усилится — начнут массово закрываться клубы, культурно-ориентированные СМИ и так далее. Так что итоги подводить рано: всем сейчас скорее всего предстоит пройти очень серьезную проверку на прочность».


Мнение нашего болота

nosati

 

Сергей Богатов,
Silence Kit

«В детстве я много читал. Ну, в смысле, что и сейчас много читаю, но кого удивишь тем, что почти сорокалетний мужик много читает? А вот когда мальчик лет десяти проглатывает «Детей капитана Гранта» за три дня, наверное, это ну вроде как достойно внимания. Ну так вот, мой папа всегда мне говорил, что я читаю «неправильно». «Я вот как делаю? Прочитал страничку, подумал, поразмыслил, может, что-то там записал, какую мысль. А ты? У тебя хоть что-то в голове отложилось? Не успел одну закончить, уже за другую взялся».

Я, кстати, искренне не понимал, что он имеет в виду. Вроде помню … ну это, майор МакНаббс, Паганель, татуировка какая-то. В общем, надо перечитать. А сейчас я в смысле чтения превратился в своего папу. Именно так – прочитал, подумал. Ну не стоит на месте мир – залез в «Википедию», про какой-нибудь термин уяснил для себя. Опять же текстовый документик есть, для всяких умный мыслей-выписок-цитат. Я к чему. Статью Бухарина прочитал … ну как прочитал? Так, не отложилось в голове ничего почти. Это что, наброс для «дискуссии», сиречь срача? А, ну да, увидел, что это вторая статья на тему. Прочитал первую. Где чисто про русский рок. Склонился к версии, что это старческое брюзжание в стиле «раньше сиськи были зеленее и травы больше».

Симптоматично, что одновременно появился и перевод выступления Стива Альбини, считай на ту же тему, только под другим углом, а именно, с мыслей «мы победили»; и обсуждаемая тема про тур группы, название которой я никогда не смогу написать правильно, ну эта, которая заработала сто с чем штук евро на турне и все равно осталась в минусе, потому как гостиницы, приглашенные музыканты, суточные и прочее. Вот Бухарин мне чем-то напоминает эту группу, когда задается вопросом: «А монетизироваться вы как собираетесь?» А никак. Вот тут-то и наступает ступор.

Ведь это… это… это не по правилам. Чувак, какие правила? Правила начинаются с первой нотой и заканчиваются с последней. Давай уж про музыку что ли пиши. Про нее ведь можно писать не только чтобы «внести свой скромный вклад». Я считаю, что состояние отечественной музыки отличное, все идет как надо. Нет, ну ясно, что всем хочется быть самой крутой группой, и желательно, чтобы это были только они, но так не бывает. То, что описывает Бухарин, вся эта «чернуха» — на самом деле, это питательная среда. Так или иначе она будет выталкивать того, кто станет условным «героем». Если Бухарину не нравится те, кто стали героями, или их путь к этому статусу, то его ожидания — это его проблемы».

nosati

 

Люда С.,
El Monstrino

«Первое. Никому сейчас нет дела до музыкальных критиков и их рассуждений, все эти статьи — неинтересные предсмертные конвульсии, я эту колонку Бухарина сначала и не дочитала даже, закрыла, чуть не уснув на середине. (К счастью, переключилась вот на это интервью со  Стивом Альбини, рекомендую к прочтению). Потом все-таки заставила себя и осилила-таки этот «Мусорный ветер» (о, название!), но во время чтения меня не покидало чувство, будто слушаю брюзжание своей немного съехавшей старухи-соседки сверху, она мне выдает такие «колонки», каждый раз, как мы случайно пересекаемся в лифте и едем вместе девять этажей.

Второе. Русские герои? А разве сейчас кому-то вообще важно, на каком языке поют те или иные музыканты — русском, английском, сербском, японском или португальском? И сколько уже можно разделять артистов по критерию языка? Какие еще русские влияния? Никому до этого нет дела. Гораздо важнее вибрации и очарование, которое исходит непосредственно от музыки. А голос – это всего лишь один из инструментов; тексты любой группы и даже их толкования при желании можно легко найти в интернете. Камон, ребята, сейчас 2014 год, за последние 10 лет произошло масса всего интересного; культуры и субкультуры так активно интегрируютcя друг в друга, что не успеваешь за этим следить; люди более-менее свободно общаются на иностранных языках, а кому-то по-прежнему хочется чего-то великого и с «русским колоритом»? Вы серьезно? Какой еще колорит? Балалайки, гармошки? Дворовые песни? Пресловутая русская тоска? Советское очарование правильности? Рок-перестроечность?

Вообще не понимаю, что сейчас объединяет мой народ, настолько он разный. Вот, например, что общего у моего двоюродного брата-гопника Коли и одной моей подруги,  модной московской ит-герл, и моих друзей из старой хардкор-тусовки? Что, кроме строки о гражданстве в паспорте? Подозреваю, у них даже ни одного общего исполнителя в плеерах не будет. И что такое «русский колорит» в музыке? Точно не звучание, а настрой. Какая-то отчаянность, быть может? Я не знаю. Если что-то такое и есть, то иностранцам это видно явно отчетливей, чем нам самим.

И Третье. В заключение хочу сказать, что потенциальным героям музыки, по поводу отсутствия которых так негодует Бухарин, в нашей довольно нестабильной стране элементарно не хватает средств — на хлеб, на жизнь, на оплату коммунальных платежей, на ипотеку, на лечение мамы, на запись альбома и оплату репетиций — а также времени, естественно, так как все убивает обычная работа. Практически ни у кого из независимых музыкантов нет богатых родственников и меценатов, а значит, возможности заниматься музыкой с утра до вечера, не отвлекаясь на проклятую борьбу за выживание. Кроме того, в нашем государстве нет программ поддержки музыкантов и дотаций, а на пособие по безработице не прожить.

Обсуждать настоящий момент в музыке мне кажется странным, за меня, в принципе, все сказал Альбини. Сегодняшнюю реальность можно как-то задокументировать, но пока не пройдет время, и ерунда не канет в Лету, обсуждать ее бессмысленно и незачем. Вести подобные разговоры – это то же самое, что обсуждать секс во время секса, ю ноу».

nosati

 

Антон Образина,
Jars

«В «Цоевом ковчеге» многое сказано по делу, но не покидает ощущение, что автор живет в каком-то волшебном мире, в котором музыканты обязательно должны претендовать на всеобщее признание, не оставлять себе никаких других путей для выживания и вообще быть героями, готовыми ради своей мечты принести в жертву абсолютно все. Звучит хорошо, но такое бывает только в книжках или в кино. Предъявлять кому-то претензии за то, что он не Егор Летов — занятие довольно бессмысленное и глупое. Герои могут появиться только сами по себе, их нельзя специально вывести или обучить, а жаловаться на их отсутствие — то же самое, что жаловаться на холод на улице или экономический кризис — вещи, на которые лично повлиять не может никто.

Последние лет десять, даже больше, формировалась такая среда, в которой музыку относило все дальше на периферию в общем разнообразии дел, которым можно посвятить себя. Был же тезис, что стартаперы — это новые рок-зведы. Зачем делать группу, в сотый раз петь о чем-то, что и так уже все знают, если можно создать что-то действительно новое и крутое в области, которая создается прямо у тебя на глазах? Неудивительно, что стали процветать именно группы, которые ставят своей целью развлекать окружающих, обеспечивать звуковое сопровождение для отдыха от настоящих дел, саундтрек для вечера пятницы. Общий комфорт определяет и растущую потребность в иронии — как можно серьезно относиться к чему-либо, если вокруг все хорошо? Если бы сейчас кто-то сочинил «Все идет по плану» или «Мы ждем перемен», как бы к этому отнеслись окружающие? Вряд ли кто-то действительно бы проникся. У всех все есть, и в таких условиях какой-то серьезный посыл оказывается смешным и бессмысленным.

Что касается разрыва с традицией, мол, никто не помнит Майка Науменко — эта проблема может быть связана с совсем недавним приходом большого Интернета в нашу жизнь. Люди, которые формировали отечественную музыку в 80-е и 90-е, тоже так или иначе вдохновлялись западными пластинками, к которым имели доступ. Объем информации, доступный современному артисту, гораздо шире, чем то, что было доступно 20-30 лет назад. У той же Химеры есть песня, от начала и до конца списанная с одного из главных хитов Fugazi — Waiting Room. Однако они наверняка не имели возможности посмотреть то легендарное видео, где в едином порыве рубится сотня полуголых чуваков. То есть, что-то приходилось додумывать — и получалась музыка, которая, несмотря определенную долю заимствования, звучит по-своему. Интернет не способствует обретению собственного лица. Избыток информации создает карго-культ, чужие творческие и эстетические методы принимают за прямые указания к действию.

В итоге практически в любом сегменте независимой сцены чаще попадается озвученная и переигранная история просмотров Youtube, нежели какая-то личная история и взгляд. Не вижу смысла как-то выделять именно панк. Все то же самое, только с отдельными перегибами в копировании эстетики или тусовочной огороженности (та же развлекалочка, но только не для всех, а для совсем уж определенной компании друзей). Стоит, однако, отметить, что проблески чего-то настоящего в этом унынии появляются все чаще (взять тех же «Фанни Каплан» и «Рудольф»), так что любопытно будет посмотреть, как будет выглядеть сцена, скажем, через год. Мне кажется, сцена, какой мы ее видим сейчас, теряет актуальность. Даже в силу чисто экономических причин – денег у всех становится меньше, и, думаю, это может отсеять многих из тех, кто играет просто ради развлечения, не имея особенной внутренней потребности в этом. Впрочем, утверждать не берусь. Посмотрим».

nosati

 

Вова Свин,
The Poseurs

«Прочитал статью Бухарина. Сердился, недоумевал, кое-где частично соглашался, и вот что хочу сказать. Во-первых. Если верить «Педивикии», Андрей Валерьевич является «одним из ведущих в России специалистов по современной музыке». Однако, в знании этой самой современной музыки он демонстрирует значительные пробелы. В первой части статьи автор безапелляционно разделил русскую музыку на две категории – русрокеров и хипстеров. Как будто не появилась в нулевых новая волна андерграунда. Нам, наверное, всем показалось. Кстати, почему-то о своей любимой отечественной панк-группе «Тараканы!» автор не написал ни слова.

Во-вторых. Сокрушаясь насчет своего «юношеского снобизма», автор далеко от него не уходит и бросается с боем на «Афишу» (и это, простите, в 2014 году). Такая она, мол, и сякая, наплодила бледных копий рок-героев прошлого. Но не стоит забывать, что подавляющее большинство этих героев таковыми не стали бы без посторонней помощи в виде мощного промоушена, продюсеров, журналистов, да и просто удачно вписались в Перестройку (к тому же некоторые из них сами были теми еще бледными копиями западных артистов). Попробуйте с ходу назвать 10 рок-героев, ставших таковыми без чужой поддержки.

И в-третьих. После прочтения статьи сложилось впечатление, что она была написана не в 2014 году, а десятью годами ранее, до появления быстрого интернета, социальных сетей и, как следствие, перенасыщения информацией. Что, как мне кажется, и играет основополагающую роль в отсутствии громких имен за последние несколько лет. Давайте дружно добавим Андрея Валерьевича в друзья и будем приглашать его на все московские рок-концерты, а то он слишком уж отчаялся. Это его либо добьет, либо даст ему надежду.

Обратите внимание, что за последние плюс-минус 10 лет на мировой сцене не появилось ни одного известного на весь мир рок-коллектива. Под известным коллективом я подразумеваю музыкальную группу, шлейф популярности которой тянется минимум 10 лет. Это подводит нас к нехитрому выводу, что все массовые культурные явления спродюсированы корпорациями и лейблами при помощи телевидения, радио, а последние 10 лет еще и интернета. Без их участия не было бы моды на любое музыкальное направление или культурное явление, по которому внезапно люди начинали сходить с ума по всему миру, будь то поп-арт или панк-рок. Посмотрите, сколько эпох сменилось всего за каких-то 60 лет. Можно быть гениальным музыкантом, художником, поэтом, аранжировщиком и маркетологом в одном лице, но без сильных мира культурного вам никогда не стать Игги Попом или Энди Уорхолом.

Сразу отвечу всем, кто в качестве контр-примера захочет привести группы типа NOFX или Rancid. Создать ажиотаж «снизу» и поддерживать его долгое время при отсутствии соответствующего культурного пласта не получится. В России, как вы понимаете, этого пласта практически нет, в отличие от западных стран. А отечественный музыкальный андерграунд, зародившийся в начале нулевых как альтернатива русскому року с «Нашего радио», достиг своего апогея в 2008-2009 годах и начал исчезать на глазах. Разве он был плохим? Нет, он рос и развивался, но без помощи сторонних сил ему не удалось привлечь новое поколение. Как итог, сейчас андерграунд представляет собой несколько обособленных небольших тусовок людей 25-35 лет, а на локальные концерты ходит все меньше и меньше народу. Если вы считаете, что не всех музыкальных направлений это касается, подождите 2-3 года и убедитесь лично.

Что же нам всем делать? Ответ прост: не распускать нюни и продолжать формировать ту основу, на которой возникнет и будет крепко стоять новая волна андерграунда».

nosati

 

Степан Максимов,
рок-обозреватель Sadwave,
экс-Rockmusic.Ru

«В целом я бы поддержал Андрея Бухарина в его позиции относительно современной российской эстрады. Да, я бы скорее назвал это эстрадой, чем хипстерской музыкой. Согласен, что ни одно из современных образований не дотянет и до щиколотки таких беспощадно неповторимых личностей как Мамонов, Гребенщиков или Науменко (да и кого ни возьми). И согласен, что Русский Рок им всем отец (ибо настолько многогранен он был, что под его влияние можно подставить любую современную музыку). И так же как и Бухарин, я заметил, что группы пытаются снова петь по-русски, да и русскоязычные татуировки перестали быть редкостью. То есть кириллица сама по себе перестала быть позорным признаком совка. Это неплохо. И про «синтез знания западной музыки и актуальных тенденций, с одной стороны, и национальной идентичности — с другой» мы уже тысячу раз слышали. Прописные истины же. Как тут не согласиться? Но жутко скучно. Над старенькими преподавателями в институте посмеиваются и прогуливают их лекции не потому, что они дают какую-то «плохую» или недостоверную информацию. Говорят-то они все верное и хорошее, но только очень скучно. С каких таких пор рок-журналистика превратилась в это нытье и размазывание соплей? Ведь изначально рок-журналистика – это байки про наркоту и секс. Не надо было ходить дальше. Просто описывай вечеринки – вот и вся задача журналиста. Почему бы над хипстерами (коль уж Андрею они не пришлись по душе, и я его понимаю) просто не поглумиться как следует? Где шуточки про геев? Где расисткие шуточки? Где смешное? Я просто не понял финального месседжа этой статьи.

«…ориентиры не размыты, по-прежнему существуют система ценностей, понятия, что такое хорошо, а что такое плохо, и главное — сохраняются традиции, и самый модный молодой артист связан невидимой нитью с великим прошлым», — пишет Андрей. А я скажу, что это за невидимая нить. У нее есть много названий. Героин. ЛСД. Анальный секс. Много этих нитей. И, как справедливо было замечено, все они невидимы. И про систему ценностей тоже можно сказать – под нее попадают предательство, ложь, эгоизм, самовлюбленность, нигилизм… На самом деле очень обширная система. И Андрей на сто процентов прав, говоря, что у наших хипстерков как с невидимыми нитями, так и с системой ценностей большие проблемы. Просто надо называть вещи своими именами. Нам отчаянно не хватает героинщиков и предателей. Личность измельчала. Все очень хорошие. Если будет героиновая зависимость – будет ориентир не размыт, на сто процентов. Да, будут смерти. Но рок-артистам иногда приходится умирать, они как Иисус Христос – жертвуют себя на алтаре рок-н-ролла, добиваясь признания у музыкальных журналистов и вдохновляя миллионы. В рок-н-ролле за последние 50 лет ничего не поменялось. И если мы ноем, что наше поколение измельчало, традиции разрушены и ориентиры размыты, надо отдавать себе отчет в том, что это за традиции и что за ориентиры. Я их перечислил выше – секс и наркота. Если пришел на вечеринку, не стой в сторонке. Это относится не только к музыкантам, но и к журналистам.

А вообще, Андрей Бухарин (которого я без всяких шуток очень уважаю и почитаю), на мой взгляд, слушает слишком много русской музыки. Я, к примеру, не знаю, что это за группы — Mujuice и Manicure. Я не слышал группу «Наадя». И у меня не возникает таких проблем, как у Андрея. Я слушаю трэш-метал и мои ориентиры кристально чисты и ни чуточку не размыты. Андрей Бухарин – тебе просто жизненно необходимо слушать побольше тяжелого металла и отстать наконец от бедных хипстеров и их эстрады».

Отзывов (12)

Добавить комментарий